В мае 2009 года на базе кафедры адвокатуры Восточной экономико-юридической гуманитарной академии (г. Уфа) при поддержке Федеральной палаты адвокатов (ФПА), Российской академии адвокатуры и нотариата, Института адвокатуры Московской государственной юридической академии, адвокатской палаты Республики Башкортостан и Коллегии адвокатов Республики Башкортостан «Муратов и партнеры» прошел первый межрегиональный конкурс научных работ по проблемам организации адвокатуры и деятельности адвоката в юрисдикционных производствах.

В работе конкурсной комиссии приняли участие  Махмутов Шамиль Ахметович, президент адвокатской палаты Республики Башкортостан, заслуженный юрист Республики Башкорстан, член совета ФПА РФ (председатель); Рагулин Андрей Викторович, кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой адвокатуры Юридического института Восточной экономико-юридической гуманитарной академии, заместитель главного редактора научного журнала «Евразийский юридический журнал» (заместитель председателя конкурсной комиссии); Володина Светлана Игоревна, кандидат юридических наук, доцент, директор Института адвокатуры Московской государственной юридической академии, заместитель заведующего кафедрой адвокатуры и нотариата Московской государственной юридической академии, проректор Российской академии адвокатуры и нотариата, Почетный адвокат России, член совета ФПА РФ (заместитель председателя конкурсной комиссии).

В качестве членов конкурсной комиссии выступили: Пилипенко Юрий Сергеевич, кандидат юридических наук, Вице-президент Федеральной Палаты Адвокатов РФ, Фархутдинов Инсур Забирович, доктор юридических наук, главный редактор научного юридического журнала «Евразийский юридический журнал»; Лившиц Лев Владимирович, кандидат юридических наук, доцент, директор Юридического института Восточной экономико-юридической гуманитарной академии; Миронов Ринат Гаянович, доктор юридических наук, профессор кафедры управления в ОВД Уфимского юридического института МВД России; Шайхуллин Марат Селирович, кандидат юридических наук, доцент кафедры конституционного права Института права БашГУ; Шерстнева Ирина Львовна, адвокат коллегии адвокатов Республики Башкортостан «Муратов и партнеры»; Булычев Евгений Николаевич, кандидат юридических наук, доцент, заместитель директора Юридического института Восточной экономико-юридической гуманитарной академии по воспитательной и учебно-методической работе; Босова Елена Николаевна, кандидат юридических наук, доцент, заместитель директора Юридического института Восточной экономико-юридической гуманитарной академии по организации научной работы и практики; Узбекова Алсу Заршатовна, адвокат коллегии адвокатов Республики Башкортостан «Муратов и партнеры».

Всего на конкурс было представлено 18 работ.

Основными критериями оценки представленных работ явились оригинальность и актуальность избранной автором темы, многообразие в применении научного инструментария (методов научного исследования), наличие у автора собственных суждений по проблемным вопросам темы, логичность изложения, убедительность представленного фактического материала, обоснованность и аргументированность авторских выводов и обобщений, научная новизна выводов и предложений автора, теоретическая и практическая значимость работы, использование значительного объема нормативно-правовых актов и специальной литературы, соблюдение требований к оформлению научной работы и тезисов.

Конкурсная группа «студенты»

Победители: Шелоп Наталья Александровна, Крысин Виталий Викторович, Федотова Татьяна Сергеевна (ГОУ ВПО «Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарева», г. Саранск).

Лауреаты:

1. Вилинская Елена Витальевна (Северо-Кавказский Государственный Технический Университет филиал в г. Кисловодск).

2. Воробьёва Мария Валерьевна, Осипова Татьяна Михайловна (Уфимский филиал Уральской Государственной  Юридической Академии, г. Уфа).

3. Иванова Екатерина Александровна (Восточная экономико-юридическая гуманитарная академия, г. Уфа).

4. Мальцева Ирина Валерьевна (Российский государственный профессионально-педагогический университет, Институт социологии и права, г. Екатеринбург).

5. Поликутин Юрий Сергеевич (Юридический институт Читинского государственного университета, г. Чита).

Конкурсная группа «аспиранты и молодые ученые»

Победитель: Арабули Джина Тамазовна (Уральский филиал ГОУВПО «Российская академия правосудия», г. Челябинск).

Лауреаты:

1. Каменский Евгений Георгиевич (Курский государственный технический университет, кафедра философии и социологии, г. Курск).

2. Артамонова Елена Александровна (Юридический институт Читинского государственного университета, г. Чита).

Конкурсная группа «молодые адвокаты (стажеры, помощники адвокатов)»

Победитель: Тисен Ольга Николаевна (стажер адвоката Адвокатская палата Оренбургской области, г. Бузулук).

Лауреат:

Петров Дмитрий Вячеславович (стажер адвоката Адвокатской палаты Республики Башкортостан, г. Уфа).

В настоящем обзоре мы представим основные положения работ всех участников конкурса. Начнем с обзора работ конкурсной группы «студенты».

В конкурсной работе Вилинской Елены Витальевны (Северо-Кавказский Государственный Технический Университет, филиал в г. Кисловодск), выполненной на тему «Защитительная речь адвоката в уголовном процессе», отмечается, что защитительная речь находит свое непосредственное выражение в судебных прениях. Судебные прения являются самостоятельной частью судебного разбирательства, в которой участвующие в деле стороны в своих выступлениях подводят итог судебному следствию.

Законом предусмотрен ряд ограничений и требований к содержанию прений. Так, при аргументации приводимых доводов участник прений сторон не вправе ссылаться на доказательства, которые не рассматривались в судебном заседании или признаны судом недопустимыми. Стороны в своих выступлениях не могут касаться обстоятельств, не имеющих отношения к рассматриваемому уголовному делу, а также доказательств, признанных недопустимыми.

Для государственного обвинителя и защитника участие в судебных прениях является обязательным. Судебные прения имеют важное значение для суда, накладывая определенный отпечаток на мнение судей, участников процесса и аудиторию, они активно способствуют установлению истины по делу. Судебная речь – это единственный способ выражения мнения стороны по тем или иным обстоятельствам дела. Никаких иных процессуальных действий стороны в судебных прениях не совершают. Таким образом, судебная речь адвоката в уголовном процессе – это публичное выступление защитника обвиняемого, произнесенное в судебном заседании и обращенное к суду в целях психологического и юридического воздействия на него при изложении выводов защитника в пользу защищаемого им гражданина.

Доказательность и убедительность защитительной речи, по мнению автора, находятся в прямой зависимости от результатов судебного следствия. Защитительная речь завершает ту большую и сложную работу защитника, которая направлена на охрану прав и законных интересов подсудимого, на обеспечение правильного применения закона, с тем чтобы не допустить ошибок, исключить привлечение к уголовной ответственности и осуждение невиновного.

По мнению автора, нельзя дать исчерпывающий перечень рекомендаций относительно методики подготовки защитительной речи, поскольку она в значительной мере определяется индивидуальными особенностями интеллекта, памяти. Огромное значение имеют характер и особенности данного уголовного дела.

Проанализировав структуру защитительной речи, автор выделила четыре равнозначных уровня: структура артикуляционная; структура грамматическая; структура постановочная; структура содержательная.

Исследовав форму выражения защитительной речи, Е.В.Вилинская пришла к обоснованию необходимости предъявления к ней следующих требований: ясность речи; цельность и последовательность; краткость речи; грамотность и чистота языка. Язык защитительной речи должен быть не только простым, ясным и точным, но и выразительным, образным.

Следующее требование к защитительной речи – это ее звучание. Важнейшим средством выразительности устной речи, смыслового и эмоционального обогащения слова является интонация. С интонационным звучанием речи тесно связан ее темп. Эмоции оратора, вызывающие те или иные интонации, определяют и темп речи. Защитительная речь должна произноситься в нарастающем и перемежающемся темпах. Правильная расстановка пауз имеет такое же большое значение для интонационного звучания и темпа речи, как и логические ударения.

Проанализировав структуру и форму защитительной речи, Е.В.Вилинская пришла к выводу, что форма неразрывно связана с содержательной структурой речи и помогает защитнику донести свою позицию до суда и других участников процесса. Содержание защитительной речи включает в себя вступительную часть, основную часть и заключение. Доводы в речи должны быть приведены в систему, сведены к единому плану. Они все должны быть взаимно подкреплены друг другом, логическая связь и последовательность их определяется степенью раскрытия той стержневой, основной идеи защиты.

В основной части защитительной речи, по мнению Е.В.Вилинской, должны обязательно присутствовать: позиция по делу; анализ и оценка всех обстоятельств и доказательств; нравственная или психологическая характеристика личности подсудимого; приведение смягчающих обстоятельств дела; юридическая квалификация содеянного; вопрос о мере наказания или оправдании и о гражданском иске. В юридической литературе встречаются и другие части речи адвоката, но, на взгляд  автора работы, основными из них являются именно вышеперечисленные.

Анализ и оценка доказательств занимает важное и значительное место в защитительной речи, поскольку иногда один и тот же факт получает различную оценку в обвинительной и в защитительной речи адвоката. Данная стадия является основной частью всей защитительной речи. Анализ и оценка доказательственного материала по делу заключается в анализе и оценке источников доказательств, определении того, какие факты можно признать установленными путем данного источника доказательств, какие факты установлены свидетельскими показаниями, заключением эксперта и другими доказательствами; в определении значения фактов, т. е. того, в какой связи установленные из данного источника факты стоят по отношению к главному факту, подтверждают ли они его или опровергают; в сопоставлении данного доказательства с другими доказательствами по делу; в построении выводов, к которым приводит оценка всех имеющихся по делу обстоятельств в их совокупности. Вопросы квалификации преступления также занимают важное место в защитительной речи, будучи тесно связанными с анализом фактических обстоятельств дела, они составляют самостоятельный раздел защитительной речи.

В работе Логинова Дмитрия Николаевича (Уральская Государственная Юридическая Академия, г. Екатеринбург), выполненной на тему «Адвокатура в годы Гражданской войны», отмечается, что история адвокатуры, как в прочем и вся история России, являет нам ярчайший пример беспрерывной борьбы. Оглядываясь на путь, пройденный адвокатурой от далекого дореформенного периода до наших дней, ясно видишь все сложности социальных и правовых исканий России.

С момента зарождения в России института адвокатуры отношение к нему  органов государственной власти и общества в целом постоянно менялось. Адвокатура никогда не оставляла равнодушным к себе общественное мнение, напротив, она вызывала живейший интерес, хотя практически никогда стоящие перед современными адвокатами проблемы не были обществу понятны. Но это не было единственной трудностью адвокатуры. Власть в России питала против адвокатуры какое-то неодолимое предубеждение. Однако не следует считать, что такое предубеждение против адвокатуры составляет какую-либо национальную или вообще специфическую особенность. Данное предубеждение встречалось весьма нередко и при самых разнообразных обстоятельствах, но непременно при одном условии – при отсутствии принципа законности и господстве произвола.

Февральская революция 1917 г. породила надежду на демократизацию российского общества и адвокатуры. Трудно сказать, какой бы стала в конце концов русская адвокатура в результате преобразований Временного правительства, но период его деятельности был весьма кратким, а Октябрьская социалистическая революция 1917 г. и последовавшая за ней диктатура пролетариата привели к уничтожению так называемой «буржуазной» адвокатуры. Многие адвокаты были уничтожены физически как представители враждебного пролетариату класса, другие оказались в концлагерях, третьи – оставшиеся на свободе – лишены права выступать в судах, и лишь немногим удалось эмигрировать за границу.

Декретом о суде от 24 ноября 1917 г. № 1 социалистическая революция упразднила все судебные учреждения российского буржуазного государства, а наряду с ними – присяжную и частную адвокатуру. Этим же Декретом были созданы советские суды. В качестве защитников и обвинителей допускались все неопороченные лица обоего пола, пользующиеся гражданскими правами. Вопрос о судебной защите решался именно таким образом, специальной организации защиты создано не было. 19 декабря 1917 г. была издана инструкция, в соответствии с которой народным комиссариатом юстиции при революционных трибуналах образовывались коллегии правозащитников, которые действовали наряду с общегражданскими обвинителями и защитниками.

Государство массово привлекало трудящихся к работе в суде. Те из них, кто участвовал в судах в качестве защитников, никакой юридической помощи, по сути, не оказывали и заменить адвокатов, конечно же, не могли. Обвиняемые редко обращались к помощи защитников из упомянутых коллегий правозаступников, ибо эти коллегии по существу были коллегиями обвинителей. Граждане прибегали в основном к помощи бывших адвокатов.

Члены коллегии правозаступников выступали лишь по наиболее сложным уголовным делам, подсудным трибуналу. Всю иную юридическую помощь (досудебная подготовка, сбор доказательств по делу, составление необходимых процессуальных документов и т. п.) гражданам оказывали бывшие присяжные поверенные, присяжные юрисконсульты и другие лица, нелегально занимавшиеся адвокатской практикой. Со временем пролетарскому государству потребовалась новая форма организации защиты, и такая форма была введена 7 марта 1918 г. Правозаступничество объявлялось общественной функцией, т. е. должно было защищать интересы трудового народа. Уровень правовой культуры в судах по-прежнему был низок, защитники попали в зависимость от местных властей, которая усилилась после принятия Декрета ВЦИК от 30 ноября 1918 г., утвердившего Положение «О народном суде РСФСР».

В июле 1920 г. на III Всероссийском съезде деятелей советской юстиции прозвучало мнение, что коллегии себя не оправдывают, защитники злоупотребляют доверием и получают высокие гонорары. Окончательно коллегии правозаступников были упразднены новым Положением о народном суде РСФСР 1920 г., в соответствии с которым обвинители состояли при отделах юстиции, а назначали и отзывали их губисполкомы.

IX Всероссийский съезд Советов в специальном постановлении провозгласил очередной задачей «водворение во всех областях жизни строгих начал революционной законности. Новые отношения, созданные в процессе революции на основе проводимой властью экономической политики, должны получить свое выражение в законе и защиту в судебном порядке. Для разрешения всякого рода конфликта в области имущественных отношений должны быть установлены твердые гражданские нормы. Граждане и корпорации, вступившие в договорные отношения с государственными органами, должны получить уверенность, что их права будут сохранены. Судебные учреждения Советской республики должны быть подняты на соответствующую высоту».

С того момента активизировалась законодательная деятельность, направленная на создание единой судебной системы, которая должна была заменить собой ревтрибуналы. Эта система состояла прежде всего из народных судов, губернских судов и Верховного Суда РСФСР.

В ходе судебной реформы 1922 г. была учреждена прокуратура, создано новое отраслевое законодательство, отразившее вступление советского общества в этап НЭПа. Все это объективно требовало наличия профессиональной адвокатуры, однако в тот исторический момент государство не было к этому готово. Несмотря на фактический паралич деятельности в 1917–1922 гг., адвокатскому сообществу России, сильно изменившемуся по составу и уровню образования, удалось сохранить лучшие черты дореволюционной адвокатуры, а также сформировать ряд корпоративных традиций (бескомпромиссное отстаивание интересов доверителя, стремление к достижению высокого уровня, честность, корпоративная солидарность, самоуправляемость и, насколько это было возможно, независимость), во многом определивших особенности организации адвокатского сообщества.

В работе Мальцевой Ирины Валерьевны (Российский государственный профессионально-педагогический университет, Институт социологии и права, г. Екатеринбург), выполненной на тему «К вопросу о ювенальной адвокатуре», отмечается, что в настоящее время все участники уголовного процесса разделены на группы в зависимости от той функции, которую они выполняют. Так, суд, прокурор, следователь, начальник следственного отдела, орган дознания, начальник подразделения дознания, дознаватель – участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения (гл. 6, ст. 37–41.1); подозреваемый, обвиняемый, законные представители несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, защитник, гражданский ответчик, представитель гражданского ответчика – участники уголовного судопроизводства со стороны защиты (гл. 7, ст. 46–55 УПК РФ) – выполняют функцию защиты. Получается, что официальные государственные органы должны проводить расследование не на началах всесторонности, полноты и объективности, а на основе выполнения функции обвинения. Именно таким образом и осуществляется производство по уголовным делам с участием несовершеннолетних: вся деятельность имеет одностороннюю направленность на обвинение, в то время как часть 3 ст. 123 Конституции РФ гласит: «Судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон». Данный принцип закреплен в ст. 15 Уголовно-процессуального кодекса РФ. Являясь основой практически всех мировых процессуальных систем, этот принцип занимает значимое положение и в отечественном уголовном судопроизводстве. Отдельного внимания заслуживает вопрос о проявлении этого принципа на досудебной стадии уголовного процесса по уголовным делам с участием несовершеннолетних. Необходимо помнить, что именно данная категория участников процесса нуждается в повышенном внимании со стороны государства, так как является самой уязвимой и незащищённой в силу своих психолого-физиологических особенностей.

Автор указывает, что необоснованной представляется позиция законодателя, на основании которой в специальную группу норм выделено исключительно производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых (гл. 50 УПК РФ). Требуется определение уголовно-процессуальной правосубъектности всех несовершеннолетних участников уголовного процесса. Ведь предпосылкой реализации своих прав любым человеком и гражданином, вовлеченным в сферу уголовного судопроизводства, является знание им своих процессуальных прав, обязанностей и ответственности. Объем же прав и обязанностей участников уголовного судопроизводства зависит от их процессуального статуса. Несовершеннолетние не в состоянии самостоятельно эффективно осуществлять свои права и отстаивать законные интересы, в связи с чем объективно необходимой становится разработка дополнительных процессуальных гарантий законности при производстве по делам с участием несовершеннолетних,  направленных на повышение защиты названных лиц. Понятие субъекта оказывает влияние на порядок расследования преступлений, а также часто служит условием применения того или иного наказания или неприменения такового. Зачастую несовершеннолетние систематически вызываются для проведения следственных действий, участвуют в их проведении. При этом, наделенные статусом «свидетеля», они не могут пользоваться помощью защитника, заявлять отводы и совершать иные действия, направленные на защиту своих прав и законных интересов. Более того, нередко к ним применяются меры государственного принуждения. Наличие уголовно-процессуального статуса существенно расширяет диапазон законных средств, с помощью которых несовершеннолетние могут отстаивать свои права и законные интересы, каковыми могут стать: право на конфиденциальность, право на защиту, право на уведомление законных представителей, право на ознакомление с материалами уголовного дела и др. Полагаем, что и данная категория лиц должна быть обеспечена возможностью пользоваться квалифицированной юридической помощью. На наш взгляд, проблема связана как с несовершенством уголовно-процессуального законодательства, так и с отсутствием в целом ювенальной юстиции в России.

По мнению автора, введение особых правил участия несовершеннолетних лиц в стадии предварительного расследования связано с необходимостью оградить подростка от влияния на него негативных факторов уголовного судопроизводства и в то же время обеспечить соответствующими процессуальными гарантиями процедуры, связанные с участием несовершеннолетних в следственных действиях. Введение защитника в процесс должно совпадать с моментом поступления в правоохранительные органы явки с повинной и (или) дачей первоначальных показаний несовершеннолетним, тем более, что практически никто из них не различает понятия опрос и допрос. На досудебных стадиях в качестве защитника могут выступать только адвокаты. Проблема заключается в формальном подходе квалифицированного защитника к выполнению своих обязанностей, что недопустимо, особенно по делам рассматриваемой категории: ребёнок, подчас не понимая юридической составляющей, остро чувствует фальшь. Нередко защитник в ходе предварительного расследования (в частности, на допросе) ведёт себя пассивно, а подчас реально и не участвует в следственном действии,  не использует права  на заявление ходатайства по уголовному делу при наличии к тому оснований. Проблемы некачественной работы адвокатов по делам с участием несовершеннолетних достаточно актуальны. Подчас от ребёнка отказываются самые близкие – искреннее участие в его судьбе и квалифицированная юридическая помощь поддержат его в трудной ситуации.

Несовершеннолетние, в отношении которых ведется производство о применении принудительных мер воспитательного воздействия (ПММВ), не имеют статуса подозреваемого или обвиняемого. Федеральный закон «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», регламентируя производство по материалам о помещении несовершеннолетних, не подлежащих уголовной ответственности, в специальные учебно-воспитательные учреждения закрытого типа, указывает на обязательное участие защитника в рассмотрении указанных материалов лишь в судебном заседании (п. 2 ст. 28).

Исходя из того, что вышеназванные материалы могут быть направлены в суд в течение 30 суток со дня вынесения постановления о прекращении уголовного дела в отношении указанного несовершеннолетнего или об отказе в его возбуждении, все предшествующие суду этапы производства несовершеннолетний лишен возможности пользоваться квалифицированной юридической помощью. Если даже законные представители несовершеннолетнего, не являющегося субъектом уголовной ответственности, заключат соглашение с адвокатом, эффективной защиты быть не может, так как защитник в подобных ситуациях является адвокатом свидетеля и его права не равнозначны правам защитника. Фактически к участию в деле он не допускается (ч. 5 ст. 189 УПК РФ); он может лишь по окончании допроса делать замечания о нарушении прав и законных интересов свидетеля, но не вправе выполнять действия, предусмотренные ст. 53 УПК РФ. В таких случаях наличие у адвокатов ордера становится пустой формальностью.

И.В.Мальцева указывает, что несовершеннолетний, независимо от наличия или отсутствия в отношении него подозрений, неспособен ввиду недостаточного образовательного уровня понимать многие юридические положения и термины, в связи с чем ему требуется квалифицированная юридическая помощь. Учитывая эти обстоятельства, с целью повышения уровня гарантий защиты несовершеннолетних, в отношении которых осуществляется производство о применении ПМВВ, необходимо законодательно предусмотреть обязательное участие адвоката-защитника в ходе как досудебного, так и судебного производства.

Кроме того, автор отмечает, что оказывать квалифицированную помощь несовершеннолетним должны защитники специализированных ювенальных отделов адвокатских образований.

Участие ребенка в уголовном судопроизводстве, в том числе и в качестве потерпевшего, является обстоятельством, которое должно предусматривать специальные меры по защите прав несовершеннолетних. Поэтому вопрос о наделении несовершеннолетнего потерпевшего определенным правовым статусом является как никогда актуальным. Права и законные интересы лица, пострадавшего от преступления, должны быть защищены уже в стадии возбуждения уголовного дела.

Защитнику обвиняемого предоставлены более широкие возможности влиять на ход расследования, вплоть до собирания доказательств. Адвокат же, выступающий в качестве представителя несовершеннолетнего потерпевшего, практически не упоминается (ст. 45 УПК). В то же время немалая доля уголовных преступлений, по которым потерпевшими проходят несовершеннолетние, связана с противоправным поведением законных представителей. В этих случаях ребёнок полностью лишён надлежащей правовой защиты (не секрет, что интересы предварительного расследования и потерпевшего не всегда совпадают). Наиболее правильным автор считает наделение  правом собирать, закреплять и представлять сведения, касающиеся обстоятельств дела, и адвоката – представителя потерпевшего.

Проведенное Шелоп Натальей Александровной, Крысиным Виталием Викторовичем, Федотовой Татьяной Сергеевной (ГОУ ВПО Мордовский государственный университет им. Н.П.Огарева, г. Саранск) исследование по теме «Процессуальная деятельность защитника по собиранию и представлению доказательств в российском уголовном судопроизводстве» позволило авторам сделать ряд выводов, дав оценку современного российского законодательства и практики его применения по вопросу процессуальной деятельности защитника по собиранию и представлению доказательств. В частности, к основным выводам исследования необходимо отнести следующие положения:

1. Защитник наделен правом собирать доказательства (доказательства именно в том смысле, какой вкладывает в это понятие УПК РФ). Предметы, документы, иные сведения, собранные защитником, являются доказательствами и не нуждаются в каких-либо дополнительных процессуальных действиях должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу, для признания их доказательствами. С точки зрения видов доказательств, закрепленных ч. 2 ст. 74 УПК РФ, – это «иные документы».

2. Проблема реализации положений закона о праве защитника собирать доказательства в правоприменительной практике состоит в том, что УПК РФ подробно регламентировал порядок производства следственных и иных процессуальных действий (в рамках которых дознаватель, следователь, прокурор, суд осуществляют собирание доказательств) и не урегулировал процессуальный порядок деятельности защитника по собиранию доказательств (т. е. процедуру получения защитником предметов, документов и иных сведений, опроса лиц с их согласия и т. д.). Это создает серьезные трудности при реализации права защитника собирать доказательства. Но отсутствие правовой регламентации не может быть расценено как запрет, отсутствие самой возможности для защитника собирать доказательства при производстве по уголовному делу.

3. Часть 3 ст. 86 УПК РФ предусматривает право защитника собирать непосредственно доказательства, прямо указывая на используемые при этом формы. В данном случае прослеживается аналогия с ч. 1 ст. 86 УПК РФ, также предусматривающей формы собирания доказательств такими участниками уголовного судопроизводства, как дознаватель, следователь, прокурор, суд. Таким образом, ч. 1 и ч. 3 ст. 86 УПК РФ указывают на две возможные (условно равнозначные) формы собирания доказательств в зависимости от того, какие участники уголовного судопроизводства осуществляют собирание доказательств:

– дознаватель, следователь, прокурор, суд осуществляют собирание доказательств путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных УПК РФ (полномочия должностных лиц, осуществляющих производство по уголовному делу);

– защитник собирает доказательства путем: 1) получения предметов, документов и иных сведений; 2) опроса лиц с их согласия; 3) истребования справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны предоставлять запрашиваемые документы или их копии (полномочия защитника – участника уголовного судопроизводства, осуществляющего защиту прав и законных интересов подозреваемых и обвиняемых и оказывающего им юридическую помощь).

В связи с этим собранные защитником доказательства соответствуют требованию допустимости, так как УПК РФ в ч. 3 ст. 86 непосредственно регламентировал способы их получения.

4. В целом соглашаясь с высказываемыми в научной литературе опасениями, что отсутствие четкой правовой регламентации механизма собирания защитником доказательств и ответственности за их неправомерную реализацию является негативным фактором, который может привести к нарушению законности, авторы полагают, что закон все же предусматривает общие критерии, определяющие правомерность поведения защитника при собирании доказательств, в том числе следующие:

– защитник при осуществлении деятельности по собиранию доказательств не вправе нарушать требования закона, права и свободы других лиц, например конституционное право на неприкосновенность жилища (т. е. может находиться в жилище и получать находящиеся там предметы, документы только с согласия проживающих лиц); конституционное право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а также иные конституционные права личности;

– если в качестве защитника действует адвокат, он обязан при осуществлении деятельности по собиранию доказательств соблюдать требования Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и Кодекса профессиональной этики адвоката (например, ч. 3 ст. 4, ст. 8, ч. 1 ст. 10).

5. Закон предусматривает именно право (не обязанность) защитника собирать и представлять доказательства, поэтому факт получения защитником доказательств не возлагает на него обязанность предоставить их лицу, осуществляющему производство по уголовному делу. Деятельность защитника по собиранию и представлению доказательств должна исходить из выбранной тактики защиты по уголовному делу.

6. Действующее законодательство предусматривает для защитника-адвоката больший объем гарантий при реализации права собирать и представлять доказательства, чем для защитника – близкого родственника или иного лица.

В работе Нуждина Андрея Александровича (Юридический факультет Академии ФСИН России, г. Рязань), выполненной на тему «Вопросы участия адвоката в уголовном процессе», отмечается, что право на защиту – это реальная возможность получения квалифицированной юридической помощи. Защитник должен следить за правильным соблюдением всех процессуальных правил и прав подзащитного, что позволяет уже с момента задержания не допускать в отношении него нарушений закона.

С момента образования суверенного Российского государства в 1991 г. соблюдение прав на защиту прошло эволюционный путь, так как до 1991 г. у обвиняемого защитник появлялся на момент окончания предварительного следствия. В 1992 г. были внесены изменения в УПК, которые допустили появление защитника с момента предъявления обвинения или объявления протокола о задержании в порядке ст. 122 УПК (т. е. на стадии подозреваемого), что указывало на стремление государства следовать курсом на построение демократического общества, где защита прав человека гарантирована законом. Пока задержанный остаётся без защиты, происходят многочисленные нарушения (недозволенные методы допроса, очные ставки и другие процессуальные действия с нарушением закона и т. д.). Дабы не допустить дальнейшего развития подобных социально опасных действий, которые могли спровоцировать социальный взрыв, и были приняты эти изменения в законодательстве.

Право на защиту содержится во многих международных правовых актах (Всеобщая декларация прав человека, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г.; Пакт о правах человека, принятый 16 декабря 1966 г. Генеральной Ассамблеей ООН), которыми обусловлено участие адвоката в качестве защитника обвиняемого, подозреваемого, подсудимого. Эти положения также были закреплены в Декларации прав и свобод человека и гражданина от 22 ноября 1991 г., принятой в Российской Федерации. Права, которыми наделяется адвокат для выполнения своих обязанностей, входят в качестве составной части в содержание права на защиту.

В работе Погореловой Оксаны Алексеевны (Волгоградский филиал ОАО «ЮТК», ФГОУ ВПО Волгоградская академия государственной службы, г. Волгоград), выполненной на тему «Проблема статуса адвоката по назначению в гражданском процессе», рассматривается новелла ГПК (ст. 50), выразившаяся в  обязанности суда назначать адвоката в качестве представителя в случае отсутствия представителя у ответчика, место жительства которого неизвестно, в других предусмотренных федеральным законом случаях. Особенность статуса «назначенного» адвоката – узость и нерегламентированность полномочий, коллизия ГПК РФ и ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре», и как следствие, – «неполноценная» защита прав представляемого. Ввиду отсутствия законодательного регулирования статуса адвокатов по назначению целями научной работы являются: 1) рассмотрение появления и развития института «адвоката по назначению»; 2) определение полномочий «назначенного» адвоката; 3) сравнительно-правовой анализ законодательства и судебной практики. Вопрос о целях и задачах судебного представительства до сих пор остается открытым. Законодатель их не закрепляет, но они выявлены процессуальной наукой и корреспондируют с общими целями и задачами гражданского судопроизводства.

Основными проблемами в положении «адвоката по назначению», по мнению автора работы, являются следующие: 1) назначенный адвокат не выражает волю клиента, так как не заключает договор поручения. Это может стать основанием для отмены судебного решения; 2) обеспеченность интересов только одной стороны – ответчиков. В правовой помощи нуждаются обе стороны, заинтересованные лица и другие участники процесса; 3) возложение на адвокатов обязанности бесплатно вести данные дела было бы грубым нарушением ст. 37 Конституции РФ, предусматривающей право каждого гражданина на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации и не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда.

Полномочия представителя, назначенного судом, как показывает анализ действующего законодательства, по сравнению с иными представителями сторон существенно сокращены.

Автор отмечает, что назрела необходимость в законодательной регламентации прав и обязанностей назначенного адвоката, определении его полномочий непосредственно в ГПК РФ и ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре». Эта необходимость обусловлена единственной задачей процессуального представителя по назначению – совершение от имени представляемого и в его интересах процессуальных действий. Выполнение другой задачи процессуального представительства – оказание представителем квалифицированной помощи представляемому при самостоятельном совершении последним процессуальных действий – в представительстве по назначению в силу его специфики объективно невозможно.

В работе, представленной Воробьёвой Марией Валерьевной и Осиповой Татьяной Михайловной (Уфимский филиал Уральской Государственной  Юридической Академии, г. Уфа), выполненной на тему «Тактика участия защитника в допросе подозреваемого, обвиняемого», авторами были сформулированы следующие выводы:

1.       Стратегия защиты по уголовному делу представляет собой многоплановую реализацию специальных криминалистических знаний для рационального использования обстоятельств, смягчающих вину подзащитного, а также для его оправдания. В содержание криминалистической стратегии защиты включаются: генеральная цель защиты; позиция защиты; коммуникация защитника с иными участниками судопроизводства; план защиты и конкретные тактические приемы, в нем содержащиеся.

2.      Стратегия защиты по уголовному делу формируется постепенно, проходя в своем развитии три основных этапа. Первый этап включает анализ первичной информации, исследование события преступления, то есть по своему содержанию является подготовительным. Второй этап представляет собой непосредственное формирование стратегии защиты. Он включает в себя формирование целей защиты и определение позиции защиты. Третий этап – реализация стратегии защиты. Он подразумевает самую разнообразную деятельность, в частности определение следственных действий, в которых можно реализовать решение проблем защиты; подготовку и заявление соответствующих ходатайств; разработку тактики участия защитника в  следственных действиях  и оценку результатов реализации мероприятий по защите обвиняемого.

3.      Основой успешного проведения допроса подозреваемого, обвиняемого является психологический контакт между защитником и подзащитным. Под психологическим контактом следует понимать психологическую атмосферу, заключающуюся во взаимопонимании, готовности к восприятию и передаче информации, что, в конечном итоге, способствует полноценному и эффективному общению.

4.      Наука и практика разработала ряд тактических приемов, позволяющих адвокату-защитнику установить психологический контакт с подзащитным. К наиболее эффективным тактическим рекомендациям, по нашему мнению, следует отнести: устранение дискомфортных, не вызываемых тактической необходимостью ситуаций; демонстрацию беспристрастности;  проявление интереса к личности допрашиваемого, к его судьбе. Фоном для установления психологического контакта должны быть доброжелательное, вежливое, корректное, уважительное отношение к личности подозреваемого, обвиняемого и  умение выслушивать допрашиваемого, не перебивая и не одергивая его.

5.      Адвокату-защитнику на предварительном следствии необходимо не только знание действующего законодательства, но и криминалистические знания, а также навыки по их применению. Значение таких знаний в том, что они позволяют адвокату-защитнику оптимизировать свою деятельность, оперативно и эффективно осуществлять защиту прав и законных интересов подозреваемого, обвиняемого; прогнозировать криминалистическую (защитную) ситуацию; рефлексировать мысли и действия участников уголовного процесса; мотивированно рисковать в допустимых законом и нормами адвокатской этики пределах в целях получения максимума информации при минимальных затратах и без малейшего ухудшения положения подзащитного.

6.      Эффективное участие адвоката-защитника в производстве допроса подозреваемого (обвиняемого), потерпевшего и свидетеля на предварительном расследовании немыслимо без тщательной, вдумчивой и кропотливой подготовки. Алгоритм подготовки защитника к участию в производстве допроса включает в себя  анализ исходных данных и определение предмета допроса; изучение личности допрашиваемого;  составление плана допроса.

7.      Выбор тактики участия защитника в производстве допроса зависит от разнообразных факторов. Среди них наибольшее значение имеют позиция подзащитного, возникшая криминалистическая (защитная) ситуация, а также то, в какой очередности со следователем предстоит защитнику задавать свои вопросы.

Таким образом, по мнению авторов, профессиональное судебное представительство имеет своей целью не только удовлетворение интереса частного лица, но и обеспечение принципов состязательности судебного процесса и охраны прав и интересов граждан, что является принципиально важным для государства и общества в целом.

В работе Еременко Ольги Геннадьевны (НОУ ВПО Волгоградский институт бизнеса, г. Волгоград), выполненной на тему «Особенности правового статуса адвокатессы», отмечается, что в последнее время много говорят о традициях дореволюционной адвокатуры, обращаются к наследию выдающихся адвокатов того времени: Спасович, Урусов, Плевако, Карабчевский и других. Нельзя не заметить, что среди видных адвокатов дореволюционной России не упоминается ни одного женского имени. Дело в том, что в то время в России, в отличие от Европы, просто не было адвокатов-женщин. В России женщины не допускались в вузы для изучения юридических наук. У Анатолия Федоровича Кони есть изумительная по остроумию статья «О допущении женщин в адвокатуру». Написанию этой работы предшествовали следующие события. 23 января 1913 г. в Государственном Совете состоялось обсуждение законопроекта «О допущении лиц женского пола в число присяжных и частных поверенных». Обсуждение длилось в течение двух дней и было вызвано тем, что 13 ноября 1909 г. Сенат признал незаконным допущение в качестве защитника по уголовному делу женщины, Екатерины Абрамовны Флейшиц, получившей высшее юридическое образование за границей.

Закон о разрешении женщинам получать высшее юридическое образование был принят только 11 ноября 1911 г., в январе 1913 г. в Государственном Совете состоялось первое обсуждение так и не принятого законопроекта «О допущении лиц женского пола в число присяжных и частных поверенных». Так маленький судебный процесс о краже биллиардных шаров из ресторана положил начало большой борьбе за право женщин быть адвокатами.

Автор указывает, что к современным гендерным аспектам адвокатской деятельности можно отнести несколько вопросов: проблемы наименования, влияние гендерных аспектов на внешний вид адвоката, романтические отношения и гендерные аспекты ведения некоторых категорий дел.

Сам термин «адвокатесса» не закреплен законодательно. Более того, до сегодняшнего дня ни один нормативный акт не содержит этого термина. В каждом словаре современного русского языка встречается термин «адвокат», однако в большинстве из них отсутствует термин «адвокатесса». Приятным исключением является толковый словарь И.С.Ожегова, согласно которому «Адвокат (муж.) – это юрист, которому поручается оказание юридической помощи гражданам и организациям, в том числе защита чьих-нибудь интересов в суде; защитник (жен.) – адвокатесса (разг.)».

В работе рассмотрены гендерные аспекты внешнего вида адвоката. Главной составляющей деятельности адвоката является установление контакта с людьми. Оказывая юридическую помощь, адвокат общается с большим количеством людей различных профессий и социального статуса. При формировании своего внешнего вида и адвокат, и адвокатесса должны понимать, что основной их задачей является успешное осуществление адвокатской деятельности, а не поиск полового партнера.

Исследуя данный вопрос, автор считает возможным обозначить 3 основных принципа, которые должны стать фундаментальной основой в формировании делового стиля начинающей  адвокатессы.

1.                   Принцип делового стиля.

В рабочей обстановке одежда адвокатессы не должна привлекать к себе пристального внимания, для работы важны профессиональные качества, а не туалеты. Лучше, если костюм будет несколько консервативен, чем слишком смел. Деловую одежду отличает покрой, который характеризуют деловитость, подчеркнутая строгость и четкость формы, минимум деталей и рациональность. Форма одежды лаконичная и простая. Прическа должна быть строгой и элегантной, недопустимы распущенные длинные волосы. Запах духов не должен быть сильным и вызывающим. Рекомендуются строгие однотонные туфли нейтрального цвета и фасона, подобранные в тон одежды.

2.                  Принцип сдержанности цветовой гаммы.

Цвета одежды должны сочетаться между собой. Рекомендуется сдержанный макияж, однотонный лак для ногтей (нельзя применять синий, черный, зеленый и подобные цветные лаки), классический костюм темного цвета и блузка светлого тона, возможна блузка в полоску, горошек. Цвета одежды: черный, темно-синий, умеренно-синий, светло-синий, рыжевато-коричневый, бежевый, серый, темно-коричневый. Колготки под темную одежду: темно-серые, черные, телесного цвета.

3.                  Принцип недопустимости демонстрации имущественного положения.

Одной из возможных ошибок при формировании делового стиля адвокатессы является неуместная демонстрация имущественного положения, что, в отличие от случаев  адвокатов-мужчин,   не сможет сыграть на руку. Как уже упоминалось выше, адвокатесса не должна выглядеть как новогодняя ёлка, излишние и очень яркие ювелирные украшения и бижутерия не приемлемы в рабочей обстановке.

Перечисленные принципы могут являться основополагающими в формировании делового стиля адвокатессы, как начинающей, так и прочно занявшей свои позиции на данном поприще.

О.Г.Еременко считает, что угроза возникновения романтических отношений между адвокатом и клиентом довольно реальна. Некоторые исследователи отмечали важность именно этого гендерного аспекта в деятельности адвокатов. Так, врач Чезаре Ломброзо в одной из своих работ отмечал: «Кроме стыдливости и материнской любви, мы находим у случайных преступниц и другие нежные и благородные чувства, свидетельствующие о том, как мало отклоняются они от нормального женского типа. Так, Guillot отмечает их доверие и привязанность к своим адвокатам, в которых они видят нередко истинных защитников своих и к которым привязываются с почти детской доверчивостью, особенно если они молоды и недурны собой».

Некоторым авторам представляется, что адвокату и адвокатессе следует воздерживаться от романтических отношений с клиентом в ходе осуществления ими адвокатской деятельности. Дело в том, что романтические отношения могут нарушить баланс между доверительными отношениями с клиентом и независимостью адвоката. В состоянии романтического отношения адвокат или адвокатесса теряет часть своей независимости, становится рабом клиента, что негативно сказывается на результатах адвокатской услуги. Кроме того, адвокат или адвокатесса приобретают личный интерес в деле, что так же противоречит адвокатской этике. Только отсутствие личного интереса позволяет адвокату оставаться с «холодной головой» при разрешении проблем клиента.

Гендерные аспекты ведения некоторых категорий дел заключаются в том, что некоторые адвокатские дела являются более мужскими, а другие более женскими. Разнообразие гражданско-правовых отношений определяет огромное количество категорий гражданских дел.

Автор отмечает, что клиентский фактор заключается в гендерных клише, которые господствуют в российском обществе. Так, для защиты лица, обвиняемого в изнасиловании, скорее всего, наймут адвоката-мужчину. А женщина, собирающаяся вступить в спор со своим бывшим мужем по поводу раздела совместно нажитого имущества, вероятнее обратится к адвокатессе.

В работе Рыличевой Дарьи Сергеевны (Волгоградская академия государственной службы, г. Волгоград), выполненной на тему «Адвокат-защитник в уголовном процессе», отмечается, что одной из форм оказания адвокатом юридической помощи является участие в качестве представителя или защитника доверителя в уголовном судопроизводстве. В уголовном судопроизводстве адвокат может выступать как на стороне защиты, так и обвинения. Адвокат – это основная персона, оказывающая квалифицированную юридическую помощь в защите декларируемых прав и свобод . Он не пассивный наблюдатель происходящего в суде, его профессиональный долг реализуется в активной деятельности участника состязательного процесса .

Автор отмечает, что отклонение в сторону от принципа презумпции невиновности ведет к нарушению законности в правосудии и ущемлению прав и законных интересов граждан. Поэтому на адвоката возлагается общая обязанность использовать все незапрещенные УПК (ст. 53) средства и способы защиты в целях обеспечения прав и законных интересов доверителя. Тем не менее, участие в уголовном процессе сопряжено с многочисленными трудностями. Осложняет работу защитника то, что лишь небольшая часть лиц, ранее привлекавшихся к уголовной ответственности, понимает всю процессуальную значимость происходящего в судебном заседании по уголовному делу. Многие свидетели, потерпевшие тоже склонны преувеличивать или иным образом искажать обстоятельства объективной действительности. Кроме того, лицо, обращающееся к адвокату за юридической помощью по уголовному делу, сообщает ложную информацию довольно часто. С другой стороны, если адвокат выступает на стороне обвиняемого, то, по мнению И.Б.Михайловской, «к числу благоприятствующих защите положений закона можно отнести те, которые, закрепляя начало диспозитивности, расширяют возможности обвиняемого влиять на форму судебного разбирательства и ее конечный результат».

В уголовном судопроизводстве адвокат участвует, с одной стороны, в качестве защитника подозреваемого, обвиняемого, подсудимого и осужденного (ч. 1, 2 ст. 49 УПК РФ). С другой стороны, в производстве по уголовным делам адвокат также вправе участвовать как представитель потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и частного обвинителя. Тем не менее, один и тот же адвокат не вправе защищать двух подозреваемых, обвиняемых или подсудимых, если интересы одного из них противоречат интересам другого.

Демократизм, гуманизм и справедливость современного российского уголовного процесса проявляются в том, что уголовно-процессуальный закон в интересах всемерной охраны, защиты и реализации субъективных процессуальных прав человека и гражданина, причастного к совершенному преступлению или обвиняемого в совершении его, основываясь на возрастных, личностных и иных критериях, закрепляет обязательное участие адвоката в уголовном судопроизводстве.

В Уголовно-процессуальном кодексе законодатель пошел по пути увеличения гарантий по обеспечению права граждан на квалифицированную юридическую помощь, обозначив в качестве лиц, имеющих право быть представителями в уголовном судопроизводстве, прежде всего адвокатов. По мнению автора работы, именно адвокат, настоящий профессионал в своей профессии, может наиболее полно отстоять права лиц, обратившихся к нему за высококвалифицированной юридической помощью. Адвокатура – это важнейший правовой институт любого государства, стоящий на защите основополагающих прав граждан и их объединений.

Процессуально-правовое положение адвоката-защитника – это урегулированные нормами права взаимоотношения на уровне «государство – адвокат», которые охватывают различные слагаемые данного феномена. В частности, его структура включает права, обязанности, гарантии надлежащей реализации прав и обязанностей, процессуальную право-дееспособность, ответственность адвоката. Рассматривая вопрос о процессуальном положении защитника-адвоката, непременно следует учитывать предписание о том, что адвокат является независимым советником по правовым вопросам.

Предоставив адвокату-защитнику статус самостоятельного и независимого советника по юридическим вопросам, уголовно-процессуальный закон наделил его широкими полномочиями на досудебном и судебном производстве. Комплекс процессуальных прав адвоката-защитника примерный, ибо он вправе использовать все незапрещенные законом средства и способы защиты подозреваемого и обвиняемого.

Д.Рыличева полагает, что по отношению к обеспечению прав стороны обвинения адвокат, не имея права отказаться от принятой защиты, должен избрать такую линию защиты, которая бы соответствовала позиции обвиняемого и максимально ограждала его от необоснованного осуждения. В то же время адвокат не связан полностью позицией потерпевшего и его стремлением к усилению наказания обвиняемого. Если адвокат не согласен с позицией потерпевшего, он обязан уведомить его об этом, и если тот не изменит позицию, адвокат должен отказаться от ведения дела. В уголовном процессе адвокат может также представлять интересы и других лиц, в том числе гражданского истца и гражданского ответчика для полноценной защиты их прав и законных интересов.

При расследовании и рассмотрении уголовного дела в деятельности адвоката особое место занимает участие в доказывании, которое включает выявление, собирание, закрепление и представление доказательств, субъектом которого он признан ч. 3 ст. 86 УПК РФ. Установленные законом права стороны защиты в процессе доказывания нельзя рассматривать в отрыве от содержательной трактовки самого понятия обязанности доказывания, лежащей на стороне обвинения. Осуществляемое адвокатом доказывание по уголовным делам, с одной стороны, носит односторонний характер – направлено на защиту прав и интересов подозреваемого, обвиняемого, подсудимого. С другой стороны, невыполнение или ненадлежащее выполнение адвокатом обязанностей по участию в доказывании не влечет неблагоприятных последствий для подзащитного, так как это не означает доказанности виновности подозреваемого, обвиняемого, подсудимого.

В идеале адвокат должен как никто другой знать материалы уголовного дела и пользоваться ими при осуществлении защиты прав и законных интересов граждан. В первую очередь необходимо обратить внимание на соблюдение требований закона при производстве предварительного следствия. Важно снимать с материалов дела ксерокопии, особенно «с процессуальных документов, имеющих принципиальное значение».

В суде основанием постановления оправдательного приговора может быть как позитивное, не вызывающее сомнений установление невиновности подсудимого, так и неустановление его виновности. При этом адвокат не подсказывает подзащитному, какие именно следует давать показания, признать себя виновным или, напротив, отказаться от сделанного признания.

Таким образом, цель участия адвоката в производстве по уголовным делам – осуществление защиты, уголовно-процессуального представительства и поддержание частного обвинения по поручению потерпевшего по делам частного обвинения, а также оказание квалифицированной юридической помощи подзащитному и доверителю. Следовательно, для полноценной реализации своих функций в уголовном процессе адвокат обязан использовать весь арсенал предусмотренных законом средств, а также иных, не противоречащих праву мер и средств.

В работе Муратова Артура Вадимовича (Академия Труда и Социальных Отношений, г. Москва), выполненной на тему «Адвокатская тайна», отмечается, что есть единственное исключение из правил конфиденциальности, которое зафиксировано в п. 4 ст. 6 «Кодекса профессиональной этики адвоката» от 31.01.2003 г.: «Без согласия доверителя адвокат вправе использовать сообщенные ему доверителем сведения в объеме, который адвокат считает разумно необходимым для обоснования своей позиции при рассмотрении гражданского спора между ним и доверителем или для своей защиты по возбужденному против него дисциплинарному производству или уголовному делу». Данное исключение призвано оградить адвокатов от злоупотреблений со стороны доверителей и на практике не является существенным ограничением обязанности адвоката хранить тайну. Также согласно п. 2 указанной статьи «соблюдение профессиональной тайны является безусловным приоритетом деятельности адвоката», т. е. о конфиденциальности адвокат должен заботиться всегда, прежде всего и при всех обстоятельствах. Данное требование призвано обеспечить полную доверительность отношений адвоката с клиентом.

Согласно «Кодексу профессиональной этики адвоката» к сведениям, являющимся объектом адвокатской тайны, относятся: факт обращения к адвокату, включая имена и названия доверителей; все доказательства и документы, собранные адвокатом в ходе подготовки к делу; сведения, полученные адвокатом от доверителей; информация о доверителе, ставшая известной адвокату в процессе оказания юридической помощи; содержание правовых советов, данных непосредственно доверителю; всё адвокатское производство по делу; условия соглашения об оказании юридической помощи, включая денежные расчеты между адвокатом и доверителем; любые другие сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи.

Исходя из этого, можно сказать, что перечень не носит исчерпывающего характера. Согласно ФЗ от 07.08.2001 № 115-ФЗ (ред. от 28.11.2007) «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма»  адвокатская тайна распространяется и на любые сведения о сделках и финансовых операциях клиента, которые стали известны адвокату в связи с оказанием юридической помощи своему доверителю и которые адвокат обязан фиксировать и хранить. Так же, согласно п. 4 ст. 7.1 «Адвокат и адвокатская палата, нотариус и нотариальная палата, лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность в сфере оказания юридических или бухгалтерских услуг, не вправе разглашать факт передачи в уполномоченный орган».

Но бывают случаи, когда клиент хочет сообщить определённые сведения суду, а адвокат против, или же адвокат настаивает на сообщении сведений, а клиент отказывается. Как поступить? Дело в том, что данные вопросы пока законодательно нигде не закреплены и будут решаться в порядке договорённости между адвокатом и его клиентом. В первом случае адвокат должен выработать новую позицию со своим представляемым по поводу сообщения данных сведений суду, а также предупредить его о ряде последствий в связи с данным сообщением. Во втором случае вопрос спорный, больше касающийся этики, но общий подход можно сформулировать так: если после разъяснения клиенту о необходимости сообщения конкретных сведений клиент отказывается их оглашать, то представляется, что адвокат не должен разглашать их. Следует заметить, что некоторые обстоятельства могут стать известны адвокату в связи с обращением к нему лица еще до заключения соглашения об оказании юридической помощи. Такие обстоятельства также подпадают под понятие адвокатской тайны.

В заключении автор отмечает, что смыслом и целью существования адвокатуры как института профессиональной защиты и представительства является оказание юридической помощи всем, кто в таковой нуждается. Залогом успешной адвокатской деятельности являются принципы демократии, законности, соблюдение прав человека, уважение его индивидуальной свободы, чести и достоинства. Более того, на основании ст. 48 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. В свою очередь правовой статус адвоката и разработанность института адвокатской тайны в том или ином государстве всегда являлись определенным показателем защищенности личности и наглядным примером, свидетельствующим об успехах в продвижении к правовому государству и развитому гражданскому обществу.

В работе Поликутина Юрия Сергеевича (Юридический институт Читинского государственного университета, г. Чита) «Роль адвоката в конституционном судопроизводстве» указывается, что статья 48 (ч. 1) Конституции РФ гласит: «Каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. В случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается бесплатно». Важнейшей гарантией конституционного права на квалифицированную помощь является институт адвокатуры. Это означает, что каждый, кто нуждается в квалифицированной помощи, может получить ее, обратившись к адвокату.

Адвокаты оказывают юридическую помощь в различных областях общественной жизни. Однако изменения, происходящие в России сегодня, создающие предпосылки для формирования качественно нового общества, вызывают к жизни новые сферы общественной жизни, которые требуют профессионального участия адвоката. Появление Конституционного суда Российской Федерации, право человека на обращение в международные органы создают новые возможности защиты адвокатами прав и интересов граждан и организаций.

Сегодня можно утверждать, что помощь адвоката в конституционном процессе при рассмотрении жалоб граждан востребована обществом. Следует согласиться с высказанной А.Г.Кучереной точкой зрения, что высокая сложность конституционного судебного контроля с содержательной и процессуальной точек зрения обусловливает то, что роль адвоката как квалифицированного юриста в спорах, рассматриваемых конституционными (уставными) судами, и особенно по жалобам граждан на нарушения их конституционных прав и свобод, имеет большую значимость и со временем будет возрастать. Ежегодно в Конституционный суд Российской Федерации поступает свыше 10 тысяч жалоб граждан и их объединений. Из обращений, поступивших с 1993 по 2007 гг., жалобы составляют абсолютное большинство, примерно 98–99 % от общего числа. Правда, больше всего их и отклоняется из-за неподведомственности Конституционному суду Российской Федерации поставленных в них вопросов или из-за несоответствия жалобы требованиям Федерального конституционного закона «О Конституционном суде Российской Федерации», согласно которым обращение может быть признано допустимым. Критериям подведомственности и допустимости обращений отвечают лишь до 3 % поступающих жалоб. По данным, которые приводят некоторые авторы, удельный вес (в процентном отношении) явно неподведомственных Конституционному суду Российской Федерации обращений в общем количестве хоть и снизился с 82 % в 1993 г. до 51 % в 2007 г., никогда за весь период деятельности Конституционного суда РФ не был менее 50 %. И это несмотря на тот факт, что в 90 % случаев обращения граждан за юридической помощью они не знают о существовании Конституционного суда Российской Федерации и таком способе защиты, как направление жалобы на нарушение конституционных прав и свобод. Поэтому на практике наиболее часто обращение в Конституционный суд Российской Федерации с жалобой является инициативой самого юриста (и, с нашей точки зрения, безусловно, адвоката), ведущего гражданское или уголовное дело и столкнувшегося с правовой проблемой, которая может быть разрешена только на уровне Конституционного суда РФ.

Отмеченные выше факты, по мнению автора работы, свидетельствуют о необходимости проведения теоретического исследования роли и профессиональных возможностей адвоката в конституционном судопроизводстве с целью совершенствования его работы и повышения эффективности правовой помощи гражданам при рассмотрении жалоб. Необходимость подобного рода исследования вызвана и справедливым замечанием, сделанным Г.БМирзоевым и А.Д.Бойковым, которые отмечают, что «...очень мало работ о судебном представительстве в гражданском и арбитражном процессах, не говоря уж о представительстве в конституционных (уставных) судах».

Отсутствие «солидной профессиональной подготовки», необходимой адвокату для работы вообще, и особенно для эффективной работы в Конституционном суде Российской Федерации, является одной из причин, не позволяющих говорить о том, что для граждан сегодня доступна в полной мере квалифицированная юридическая помощь в конституционном судопроизводстве. Второй причиной, позволяющей прийти к такому выводу, на наш взгляд, является несовершенство действующего законодательства, в частности, отсутствие нормы, предусматривающей в необходимых случаях бесплатное участие адвоката в конституционном судопроизводстве при рассмотрении жалоб граждан, отсутствие в отраслевых процессуальных кодексах единообразного подхода к вопросу о процедуре восстановления прав граждан после вынесения Конституционным судом Российской Федерации решения по жалобе и отсутствие закона об исполнении решений Конституционного суда, что требует внесения изменений в действующее законодательство.

В работе Селезнёва Александра Александровича (Российский государственный гуманитарный университет, г. Москва), выполненной на тему «Становление адвокатуры в советский период», указывается, что Декрет о суде № 1, принятый 22 ноября 1917 г., упразднил адвокатуру. Однако адвокаты на местах отказались признавать ликвидацию и продолжали какое-то время работать на началах, установленных для сословий присяжных поверенных и их помощников Судебными уставами 1864 г. По Декрету о суде впредь до преобразования всего порядка судопроизводства к выполнению функции защиты в уголовных делах и представительства в гражданских допускались «все неопороченные граждане обоего пола, пользующиеся гражданскими правами» (ст. 3). Однако в Декрете не определялась конкретная форма судебной защиты. Поиски наиболее приемлемой для нового советского суда формы продолжались в течение первых пяти лет советской власти.

Инструкция Народного комиссариата юстиции революционного трибунала от 19 декабря 1917 г. предусматривала организацию при революционных трибуналах «универсальных» коллегий правозаступников, члены которых могли выступать в судебном процессе как обвинителями, так и защитниками. Функцию защиты могли выполнять лица, приглашенные самими обвиняемыми из числа граждан, пользующихся политическими правами.

Декрет о суде № 2 от 7 марта 1918 г., допуская участие в судебных прениях одного защитника из присутствовавших на заседании граждан, возложил основную задачу защиты на коллегии правозаступников. По Декрету вступление в коллегию по-прежнему не ограничивалось никакими цензами, однако Советы рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов не только избирали членов коллегии, но и имели право их отвода, что позволяло не допускать к защите лиц, враждебно настроенных по отношению к советской власти. Кроме обвинителя и защитника из состава членов коллегии правозаступников Декрет разрешил участвовать в судебных прениях одному обвинителю и одному защитнику из зала суда.

В соответствии с принятым ВЦИК Положением о народном суде от 30 ноября 1918 г. для содействия суду в деле наиболее полного освещения всех обстоятельств, касающихся обвиняемого или интересов сторон, участвующих в гражданском процессе, при исполнительных уездных и губернских комитетах Советов рабочих и крестьянских депутатов были учреждены коллегии защитников, обвинителей и представителей сторон в гражданском процессе. Их члены избирались исполкомами на общих со всеми должностными лицами Советской республики основаниях и получали содержание по смете Наркомата юстиции РСФСР. Эти коллегии сыграли свою роль в усилении правовых гарантий советского правосудия, но в них по-прежнему было велико количество представителей буржуазной адвокатуры, даже несмотря на жесткий отбор кандидатов, проходивший под наблюдением отделов юстиции губернских исполкомов. Именно поэтому III Всероссийский съезд деятелей советской юстиции (июнь 1920 г.), подвергнув коллегии резкой критике, счел нужным ликвидировать их и постановил организовать судебную защиту в порядке трудовой повинности. Это решение нашло выражение в принятом ВЦИК 21 октября 1920 г. новом Положении о народном суде.

После гражданской войны, когда жизнь в Стране Советов стала налаживаться, возникла объективная необходимость вернуться к кодифицированной форме законодательства. Работа в этом направлении поставила на повестку дня вопрос о восстановлении основных институтов юстиции – адвокатуры и прокуратуры. Эти процессы шли практически параллельно – после воссоздания прокуратуры в составе Верховного суда фактически была восстановлена и адвокатура, деятельность которой подробно регламентировалась в Положении о коллегии защитников от 5 июля 1922 г. Солдаты и матросы, рабочие и крестьяне видели в адвокатуре классового врага, совершенно ненужный хлам, доставшийся советскому государству в наследство от царизма. Об этом свидетельствуют многочисленные высказывания делегатов, прозвучавшие в выступлениях на IV Всероссийском съезде деятелей советской юстиции, которые можно свести к одному: «адвокатура – это по существу своему лавочка...». И речи быть не могло о выработке адвокатами собственных этических принципов и норм, особенно в отношениях между адвокатом, с одной стороны, и клиентом, судьей, прокурором и следователем – с другой, и так продолжалось вплоть до 1970 г. Четкого представления об этике не удалось выработать до революции, а при советской власти такие изыскания могли привести к печальным последствиям. В 20-е годы вышло всего несколько книг, посвященных этой проблеме. Стоит сказать, что всеобщее небрежение к юристам было характерно для всего советского периода, но никогда это явление не было столь велико, как в первые десятилетия советской власти.

Через год Положение о коллегии защитников постановлением ВЦИК от 7 июня 1923 г. было включено в Положение о судоустройстве в качестве отдельной главы.

29 октября 1924 г. ЦИК СССР принял Основы судоустройства СССР и союзных республик, в статье 17 которых было определено, что коллегии защитников организуются на началах самопополнения под контролем губернских (областных) исполнительных комитетов на основе особого положения, общие принципы которого устанавливаются общесоюзным законодательством. Однако общефедеративного положения об адвокатуре в то время издано не было, и деятельность ее регулировалась республиканским законодательством. В Положении о судоустройстве РСФСР, принятом 19 ноября 1926 г., подтверждавшем установленный ранее статус коллегий защитников, указывалось, что они действуют под непосредственным надзором и руководством областных, губернских и окружных судов. И хотя новое Положение установило правило, согласно которому число членов коллегии не лимитировалось, практика пошла по иному пути, продиктованному жизнью: 29 июня 1928 г. коллегия Наркомата юстиции РСФСР предоставила губернским и окружным судам, при которых состояли коллегии защитников, устанавливать предельное число ее членов, исходя из численности населения соответствующей территории и количества судебных дел. Вслед за Положением о судоустройстве РСФСР аналогичные положения были приняты в других союзных республиках, они во многом повторяли общефедеративное и лишь по отдельным вопросам об организации коллегий отличались от него.

27 февраля 1932 г. коллегия Наркомата юстиции приняла Положение о коллективных защитниках, в соответствии с которым была закреплена новая организация работы адвокатуры. Коллективы защитников создавались в районах, городах и действовали под руководством президиума областных коллегий защитников, а общее руководство и надзор осуществляли областные суды. Они вели непосредственно судебную и консультационную работу, правовую пропаганду, призваны были способствовать повышению уровня политических и профессиональных знаний населения. Все поручения на оказание юридической помощи принимались только через коллектив, в кассу которого вносилось вознаграждение за помощь. В Положении нашло подтверждение одно из важнейших условий обеспечения права на защиту – право каждого обращающегося выбирать себе защитника из числа членов коллегии по своему усмотрению.

Проходившие по всей стране с разной степенью интенсивности так называемые чистки не могли не затронуть адвокатуру, но наибольший урон адвокатскому сословию нанесла чистка 1935 г. (только в Москве количество адвокатов сократилось в десятки раз). Начиная с 1936 г. ситуация стала меняться. И хотя адвокатов по-прежнему признавали неизбежным злом, но, понимая, что без них не обойтись, решили взять адвокатуру под усиленный контроль. С этой целью в ноябре был образован отдел правовой защиты при Наркомате юстиции СССР. Именно с этого момента стала проводиться активная кампания по увеличению численности адвокатов, и прежде всего из числа трудящихся. Правда, эта кампания, можно сказать, провалилась, ибо все еще превалировало число буржуазных специалистов над так называемыми адвокатами «из народа», которые к тому же не обладали достаточным опытом и юридическими знаниями. Не смогла изменить это соотношение социальных сил среди адвокатов и значительно увеличить влияние Коммунистической партии в их рядах вторая по масштабам чистка в 1938 г. Сама структура адвокатуры, право ее рядовых членов избирать членов президиума и председателя – все это затрудняло тотальный контроль над ней. Однако уже через год, в январе 1939 г., с либеральным порядком проведения выборов в коллегиях было покончено, и коммунистов по заданию партии стали направлять на работу в коллегии. А 16 августа 1939 г. Совет министров СССР одобрил Положение об адвокатуре. К тому времени коллегии насчитывали 8 тыс. адвокатов при населении страны в 191 млн человек.

Положение предусматривало организацию адвокатуры в виде областных, краевых и республиканских коллегий. Таким организационное построение адвокатуры оставалось вплоть до принятия 31 мая 2002 г. Федерального закона № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». Общее руководство деятельностью адвокатов возлагалось на союзно-республиканский Народный комиссариат юстиции СССР, обладавший рядом прав в этой области, включая право отвода (по сути же, действиями адвокатов руководил Совет министров СССР). Непосредственное руководство коллегией осуществлял выборный президиум. Коллегии комплектовались из лиц с высшим и средним образованием, хотя допускался прием и лиц, не имевших юридического образования, но проработавших не менее трех лет в качестве судей, прокуроров, следователей или юрисконсультов. Положение подчеркивало коллективный характер деятельности адвокатуры. Заниматься адвокатской деятельностью могли лишь члены коллегии и только через юридическую консультацию, а не путем оказания индивидуальных юридических услуг. Через юридическую консультацию должна была производиться и оплата труда адвокатов.

В результате таких преобразований адвокаты стали больше походить на производственные единицы, действующие по указке заведующего юридической консультации (к тому же единолично управлявшего ею), нежели на юристов. Свободно организованные коллективы упразднялись, и адвокаты вынуждены были переходить в юридические консультации, которые подчинялись президиуму коллегии адвокатов. И хотя за основу модели консультации была взята дореволюционная консультация, но более мощный механизм контроля, характерный для эпохи сталинизма, несомненно, подавлял любую инициативу и творчество. Заведующие были подчинены непосредственно президиумам, а не общим собраниям. Не разрешалась частная практика, за исключением отдаленных сельских районов. Юрисконсульты больше не могли быть членами коллегии адвокатов. Надо заметить, что ситуация в стране вынуждала адвокатов вступать в ряды КПСС, ибо это, безусловно, способствовало карьере, но зачастую не отвечало действительным идеологическим предпочтениям.

Помимо всего прочего адвокаты утратили часть контроля за установлением размеров своих гонораров – Комиссариат юстиции отныне имел право выпускать инструкции, устанавливающие обязательные тарифы за оказание юридической помощи. И этим правом он успешно пользовался до конца сталинского периода, сведя в конце концов практически на нет возможности самой адвокатуры в определении собственной гонорарной политики. Так, приказом от 26 октября 1939 г. № 98 Наркомат юстиции предоставил себе полномочия по управлению выборами президиума; приказом от 2 октября 1939 г. № 85 – устанавливать ставки оплаты труда адвокатов; приказом от 22 апреля 1941 г. № 65 – осуществлять контроль за приемом в коллегии.

Положение дел стало меняться при Н.С.Хрущеве, который стремился усилить роль права и профессиональных юристов в строительстве социализма. В речи на 6-й сессии Верховного Совета СССР в 1957 г. он призвал адвокатов «помогать усилению социалистической законности и отправлению правосудия». В этих целях были внесены изменения в Основы уголовно-процессуального законодательства СССР (1958 г.) и в отдельные уголовно-процессуальные кодексы союзных республик. Появилось гораздо больше возможностей участвовать на более ранних стадиях уголовного разбирательства дел некоторых категорий клиентов. Защитник мог уже на стадии предварительного расследования представлять интересы несовершеннолетних, инвалидов, людей, не говоривших на языке, который использовался в суде (ст. 22 Основ). В 1961 г. Верховный Совет СССР издал Указ об особенностях судопроизводства, по которому вводился, в частности, открытый процесс при полном составе суда, а защите давалось достаточное время для подготовки к процессу.

Начиная с 50-х гг. уже не ставилось под сомнение значение роли адвокатов в уголовном и гражданском судопроизводстве, их «терпели» даже в кассационном суде, хотя большая часть их ходатайств и кассационных жалоб на этом уровне не удовлетворялась. Государство, по сути, сводило роль защиты в суде к роли прокурора. Адвокат в ходе судебного разбирательства должен был разъяснить общественно-политическое значение дела, подвергнуть анализу и оценке полученные доказательства, дать юридическую оценку установленным фактам, охарактеризовать личность обвиняемого и, наконец, высказать свое понимание меры преступления или призвать к оправданию обвиняемого. И такое понимание было характерно до 90-х годов.

Реформа законодательства потребовала внести изменения в уставные документы коллегий. Например, в 1961 г. коллегии адвокатов Москвы и Ленинграда заменили общие собрания всех членов коллегии конференциями представителей консультаций коллегии (причем впоследствии это было закреплено и в Положении РСФСР об адвокатуре 1980 г.), что существенно сузило возможности для влияния рядовых адвокатов на решение профессиональных проблем.

В Положении об адвокатуре 1962 г. была предпринята по сути первая после ликвидации адвокатуры в 1917 г.  попытка возвратить ей былую независимость. Несмотря на то что свою деятельность коллегии адвокатов осуществляли по-прежнему под непосредственным контролем отделов юстиции исполкомов краевых, областных и городских Советов депутатов трудящихся, их сословное самоуправление уже во многом напоминало дореволюционное. Коллегиальный орган руководства адвокатской деятельностью коллегии состоял из общего собрания адвокатов коллегии, ее президиума и ревизионной комиссии. В коллегиях, насчитывавших более трехсот адвокатов, вместо общего собрания могли созываться конференции. Президиум коллегии из своего состава открытым голосованием избирал председателя президиума и его заместителя; утверждал штаты и сметы юридических консультаций; распоряжался сметами коллегии, вел статистическую и финансовую отчетность; контролировал соблюдение порядка оплаты юридической помощи, оказываемой адвокатами; проверял выполнение правил внутреннего распорядка. Положение об адвокатуре закрепило обязанность оказания юридической помощи не только гражданам, но и государственным предприятиям, организациям, совхозам и колхозам. Поэтому адвокаты, будучи и государственными адвокатами, и юрисконсультами, не могли сосредоточиться на своей основной деятельности – судебном представительстве.

Следует отметить, что благодаря улучшению юридического образования, а также в результате повышения статуса защиты в судопроизводстве (по крайне мере по закону) все больше людей желало стать адвокатами, хотя их численность по отношению к населению страны была значительно ниже, чем в большинстве стран Запада. К тому же к концу 50-х годов количество студентов дневной формы обучения сократилось по приказу Н.С.Хрущева, который счел, что в СССР выпускается слишком много юристов. Это привело к существенному разрыву в качестве подготовки адвокатов, обучавшихся на дневных отделениях юридических вузов, и адвокатов, окончивших вечернее, а тем более заочное отделение. Поскольку выпускники вечерних и заочных отделений не подлежали государственному распределению, получить такое образование стремились многие бывшие госчиновники.

После косыгинских реформ в связи с увеличением спроса на правовые услуги в экономической сфере значительно выросло число юрисконсультов, работавших на советских предприятиях. У адвокатов, которые в основном оказывали услуги в области применения хозяйственного права (хотя гражданские дела, как правило, продолжали рассматриваться без их участия), такое «вторжение» в их епархию вызывало озабоченность. 23 декабря 1970 г. ЦК КПСС и Совет Министров CССР выпустили совместное постановление «Об улучшении правовой работы в народном хозяйстве», которым предусматривались меры по работе адвокатов на тех предприятиях, где не было постоянных юрисконсультов. Тем самым ликвидировался пробел в их юридическом обслуживании. А 8 декабря 1972 г. Министерство юстиции СССР утвердило типовой договор «Об оказании правовых услуг на предприятиях, в институтах и других организациях (кроме колхоза) юридическими консультациями при коллегиях адвокатов». Ровно через год был утвержден типовой договор, разрешивший адвокатам предоставлять правовые услуги колхозам.

В конце 70-х годов шла дальнейшая разработка вопросов правового обоснования адвокатуры как института. В статье 161 Конституции СССР 1977 г. адвокатура впервые официально признавалась конституционным органом, и с этого момента она становилась все в большей степени «государственным делом», нежели оставалась полуавтономной и независимой профессией.

30 ноября 1979 г. были приняты всесоюзный Закон и Закон РСФСР «Об адвокатуре», а 20 ноября 1980 г. – «Положение об адвокатуре в РСФСР». Эти документы четко определили новые права и обязанности адвокатов, хотя и не внесли принципиальных изменений в структуру адвокатуры. Они, с одной стороны, предоставляли адвокатуре большую легитимность, но с другой – подтверждали ее зависимость от Министерства юстиции СССР (РСФСР). Коллегии адвокатов рассматривались как «общественные организации», но могли быть образованы только с одобрения местных государственных органов и республиканского министерства юстиции.

Безусловно, законы определяли задачи адвокатуры на основании существовавших в 80-е годы политических и идеологических установок, партийных предписаний и моральных норм. Она была призвана содействовать «охране прав и законных интересов граждан и организаций, осуществлению правосудия, соблюдению и укреплению социалистической законности, воспитанию граждан в духе точного и неуклонного исполнения советских законов, бережного отношения к народному добру, соблюдению дисциплины труда, уважения к правам, чести и достоинству других лиц, к правилам социалистического общежития» (ст. 1).

Но самое главное, в законах отсутствовало определение столь важных понятий, как «адвокатура» и «адвокатская деятельность». Это упущение привело к расширительному толкованию данных понятий в начале либеральных реформ 1991–1993 гг., в результате чего в институт адвокатуры были включены частнопрактикующие юристы, коммерческие фирмы и т. п. Вследствие этого были созданы многочисленные «параллельные» адвокатские структуры, коллегии адвокатов, юридические центры. Между тем, надо полагать, при разработке положения ст. 1 законодатель в лице Верховного Совета не ставил перед собой задачи расширения юридических структур. Перед ним стояла иная цель – приравнять функции адвокатуры к правоохранительным и идеологическим органам в целях соответствующего воздействия на гражданина.

Законы об адвокатуре заложили основы для развития и совершенствования законодательства об адвокатуре уже в новых условиях. Так, наличие высшего юридического образования у адвокатов стало обязательным для всех без исключений. Большое внимание уделялось вопросам уголовно-процессуальной защиты, в отношении которой было поставлено под сомнение традиционное представление о сходстве сущности в уголовном процессе защиты и обвинения. В целях обеспечения максимально возможных процессуальных основ защиты в процессе предусматривалось не только право адвоката запрашивать через юридические консультации из государственных и общественных организаций справки, характеристики и иные документы, необходимые для оказания юридической помощи, но и обязанность в установленном порядке выдавать эти документы или их копии. Эта норма (ст. 6) имела важное значение, ибо создавала гарантии права адвоката на сбор доказательств (ранее организация, получившая запрос юридической консультации, могла его проигнорировать), способствуя тем самым повышению эффективности оказываемой адвокатом правовой помощи и росту его активности в процессе.

Завершая обзор советской эпохи, автор отмечает, что десятилетиями государство удерживало численность адвокатов на низком уровне (из расчета 1 адвокат на 13 тыс. человек), контролировало деятельность адвокатов путем учета дел и следя за их поведением в зале суда. Помимо своего прямого предназначения – оказание юридической помощи гражданам и организациям – адвокаты должны были выступать с публичными лекциями о социалистической законности, поскольку в их обязанности входило распространение правовых знаний.

Считалось, что адвокаты наиболее автономны – их близость к государству меньше, чем у представителей других юридических профессий. Эффективность работы адвоката в суде была ограничена в определенной степени заинтересованностью государства в обеспечении высокого уровня осуждения, именно поэтому адвокатам был затруднен доступ к клиентам и материалам дела до, а иногда и во время процесса. При проведении расследования адвокаты расценивались как помеха, поскольку их внимание к соблюдению процессуальных норм мешало запутывать уголовное дело. В этой игре обычно побеждали следователи и прокуроры, особенно на стадии досудебного разбирательства. Адвокаты выступали в суде по 70 % уголовных дел, но присутствовали лишь на одной трети предварительных расследований. Статистические данные Министерства юстиции СССР показывают, что в 70-е годы более 70 % ходатайств и заявлений адвокатов РСФСР были отклонены следователями.

В 1986–1988 гг. в стране произошел «корпоративный бум»: во всех сферах деятельности – от медицины до «оборонки» – начали появляться кооперативы. Оказание правовых услуг не могло быть исключением – стали возникать первые правовые кооперативы, которые, кстати, не воспринимались общественностью как нечто положительное. Достаточно просмотреть газеты тех лет, чтобы вспомнить, что слово «кооператор» ассоциировалось в то время с чем-то негативным. Соответственно те, кто «был в порядке», – действующие судьи, прокуроры, следователи, нотариусы, адвокаты, юрисконсульты, – не кинулись «очертя голову» в правовую кооперацию, оставив это поле деятельности тем, кто в силу разных причин не смог найти себя в существующей системе.

Второй раз консерватизм и недальновидность руководства адвокатуры проявились в самом начале 90-х годов. К тому времени слабые, неподготовленные и нечистоплотные на руку правовые кооператоры стали постепенно «вымирать», сильные и квалифицированные юристы, объединившиеся в кооперативы, заняли свое место под солнцем. В это самое время между Министерством юстиции РФ и адвокатурой шла своеобразная борьба по поводу проекта закона об адвокатуре. Адвокатура хотела получить закон, который предоставил бы ей полную независимость и неподконтрольность государству, а Минюст, напротив, пытался провести законопроект, который противоречил основным принципам формирования адвокатского корпуса и деятельности адвокатуры как саморегулирующейся организации.

В работе Ивановой Екатерины Александровны (Восточная экономико-юридическая гуманитарная академия, г. Уфа)  «Проблемные вопросы уголовно-правовой охраны личных, имущественных и профессиональных прав адвоката в истории российского законодательства, зарубежных государствах и современности» указывается, что необходимость установления уголовной ответственности за нарушение профессиональных прав адвоката и усиления уголовной ответственности за посягательства на личные и имущественные права адвоката на сегодняшний день возросла и является бесспорной. Об этом могут свидетельствовать многочисленные факты нарушения прав адвокатов, вмешательства в их деятельность и воспрепятствования оказания ими полноценной юридической помощи своим доверителям.

В работе рассмотрены вопросы исторического развития норм, устанавливающих уголовную ответственность за посягательство на профессиональные права адвоката при осуществлении им своих обязанностей, анализируются как источники отечественного российского законодательства, так и современное законодательство зарубежных стран.

При изучении источников законодательства России автором выявлено, что такой участник судебного разбирательства, как адвокат упоминается впервые при Петре I, хотя в различные ранние периоды участник, осуществляющий деятельность, подобную адвокатской, существовал, но его именовали по-разному: поверенный, ходатай, стряпчий.

Исторически законодатель, устанавливая повышенную ответственность за посягательство на жизнь и здоровье судьи, а также за оскорбление и клевету в отношении судьи и его помощников, обходил вопрос об установлении ответственности за посягательство на жизнь, здоровье, честь и достоинство адвоката.

Анализ зарубежного законодательства позволил автору прийти к выводу о том, что на международном уровне установлены гарантии, обеспечивающие охрану личных, имущественных и профессиональных прав адвоката. К таким международным документам относятся Основные принципы, касающиеся роли юристов, принятые восьмым Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями 27 августа – 9 сентября 1990 г., а также Рекомендация Комитета министров Совета Европы, принятая 25 октября 2000 г. «О свободе осуществления профессии адвоката». В свою очередь, законодательством ряда стран предусмотрены гарантии независимости адвоката, регламентировано уголовное преследование за вмешательство и препятствование его деятельности. В качестве примера можно привести ст. 365 УК Республики Казахстан «Воспрепятствование законной деятельности адвокатов», ст. 397 УК Украины. Однако в России подобных мер в отношении адвокатов пока не введено, притом, что вмешательство в какой-либо форме и воспрепятствование деятельности суда, прокурора, следователя или лица, производящего дознание, жестко карается в соответствии со ст. 294 УК РФ

Далее автор анализирует современную ситуацию, сложившуюся в области нарушений профессиональных прав адвоката, и вносит предложения по совершенствованию действующего российского законодательства в этой сфере. Согласно отчетности адвокатских палат, материалам научной и периодической печати, а также материалам, публикуемым в сети Интернет, в последнее время представителями криминалитета и сотрудниками государственных структур стали широко применяться незаконные действия в отношении адвокатов. Эти незаконные методы воздействия имеют своей целью вмешательство в профессиональную деятельность адвокатов и воспрепятствование этой деятельности.

По мнению Е.А.Ивановой, для обеспечения предусмотренного ст. 48 Конституции РФ права каждого на оказание квалифицированной юридической помощи следует закрепить в российском законодательстве механизм реализации предоставленных адвокату правовых гарантий и процессуальных прав, а также обеспечить устранение различного рода рассогласований между действующими нормативно-правовыми актами. Необходимо также организационное обеспечение соответствующих процессов.

Учитывая тот факт, что преступления, посягающие на права отдельного адвоката, посягают и на интересы правосудия, на конституционное право на квалифицированную юридическую помощь, подобные преступления следует относить к преступлениям против правосудия, ответственность за которые установлена статьями главы 31 УК РФ.

В соответствии с существующими недостатками действующего уголовного законодательства, устанавливающего ответственность за преступления против правосудия, автором в настоящей работе предлагается следующее:

1. Ввести в Уголовный кодекс РФ ст. 294.1, предусматривающую ответственность за незаконное воспрепятствование деятельности адвоката и вмешательство в такую деятельность;

2. К лицам, на которых осуществляется посягательство по ст. 295, добавить представителя потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и их представителя;

3. Название ст. 296 УК РФ изложить в следующей редакции: «Угроза, насильственные действия, уничтожение или повреждение имущества лиц, участвующих в отправлении правосудия или производстве предварительного расследования»;

4. Ввести в ст. 296 ч. 3 следующего содержания: «Уничтожение или повреждение имущества лиц, указанных в части первой или второй настоящей статьи»;

4. Часть 1 ст. 297 УК РФ следует изложить в следующей редакции: «Оскорбление участников судопроизводства в связи с реализацией ими своих процессуальных полномочий», а также ввести в данную статью ч. 3 и ч. 4.

5. Название ст. 298 УК РФ изложить в следующей редакции: «Клевета в отношении судьи и иных участников судопроизводства».

В завершении автор отмечает, что высказанные идеи и предложения могут способствовать более действенной реализации закрепленного в Конституции РФ права на получение квалифицированной юридической помощи.

Далее рассмотрим основные положения работ авторов конкурсной группы «аспиранты и молодые ученые».

В работе Арабули Джины Тамазовны (Уральский филиал ГОУ ВПО Российская академия правосудия, г. Челябинск) «Отдельные аспекты деятельности защитника по уголовным делам в досудебном производстве: проблемы и пути их решения» отмечается, что к числу основных моментов при исследовании вопроса об участии защитника в ходе досудебного производства можно отнести следующее.

1. Законодательная база не позволяет говорить об отсутствии защитника в стадии возбуждения уголовного дела. Право лица пользоваться помощью защитника должно быть обеспечено независимо от вида уголовного преследования и особенностей производства в отношении отдельных категорий лиц.

2. В случае, когда поводом для возбуждения уголовного дела выступает явка с повинной, надлежит исходить из предшествующих ей мер или действий, направленных на проверку причастности лица к преступному деянию. Если подобные меры и действия имели место, то на добровольное сообщение лица о преступлении будет указывать участие защитника в ходе проведенных оперативно-розыскных мероприятий (либо после того, как отпали основания для соблюдения режима секретности) или уголовно-процессуальных действий. Иначе добровольный характер сообщения о преступлении следует поставить под сомнение.

3. Общая направленность деятельности защитника не зависит от того, на каком этапе данным участником оцениваются действия (решения) дознавателя, следователя: в период производства следственного действия, после его окончания или в ходе ознакомления с материалами уголовного дела. Защитник анализирует порядок производства каждого следственного действия с точки зрения: а) наличия процессуального решения, на основании которого производится следственное действие; б) согласия перечисленных в УПК РФ лиц (государства) для производства следственных действий; в) круга лиц, которые участвуют или должны принять участие в производстве следственного действия; г) соблюдения порядка извещения и вызова лица к следователю (дознавателю); д) разъяснения следователем (дознавателем) порядка производства следственного действия, прав участвующим лицам в зависимости от их процессуального положения; е) точного следования порядку производства конкретного следственного действия, последовательности или очередности при производстве нескольких следственных действий; ж) составления протокола следственного действия и отражения в нем всей необходимой информации, вручения заинтересованным лицам копии процессуального решения и (или) копии протокола в предусмотренных УПК РФ случаях; з) обоснования производства следственного действия в ночное время; и) соблюдения должностным лицом порядка и срока уведомления прокурора и судьи, когда следственное действие произведено в случаях, не терпящих отлагательства (ч. 5 ст. 165 УПК РФ), а также при отмене ареста на почтово-телеграфные отправления (ч. 6 ст. 185 УПК РФ); к) производства следственного действия в пределах срока, регламентированного законодателем.

4. В практической деятельности при производстве следственных действий, характер которых предполагает их внезапное для подозреваемого, обвиняемого проведение (например: обыск, выемка), как правило, не обеспечивается участие лица, подвергаемого уголовному преследованию, его защитника. С учетом специфики конкретного следственного действия следователь (дознаватель) свободен в выборе приемлемого варианта обеспечения участия в следственном действии защитника и его подзащитного, а факт извещения названных участников должен найти отражение в процессуальных документах.

5. В связи с тем, что правоприменитель не создает условия для участия стороны защиты в судебном заседании, проводимом в порядке ч. 5 ст. 165 УПК РФ в целях проверки законности действий и решений следователя, предложены меры, направленные на усиление правовой защищенности подозреваемого, обвиняемого и позволяющие стороне защиты быть уведомленной о проведении судебной проверки.

6. В целом законодателем создан действенный механизм обеспечения права на защиту при предъявлении обвинения и допросе обвиняемого. Но анализ норм УПК РФ позволил констатировать наличие завуалированного случая обязательного участия защитника при производстве следственного действия, в ходе которого обвиняемый дает показания. Исключение из п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ формулировки «включая случаи отказа от защитника» будет тогда направлено на разрешение возникшей проблемы, если следователь (дознаватель) обеспечит обвиняемому право добровольно отказаться от защитника, присутствие которого было реально обеспечено должностным лицом, что найдет отражение в материалах уголовного дела (в протоколе следственного действия согласно ч. 1 ст. 52 УПК РФ) и будет удостоверено подписями следователя (дознавателя), обвиняемого, защитника. Подобное будет свидетельствовать об отсутствии вынужденного отказа от защитника.

7. По окончании предварительного расследования сторона защиты не может ограничиваться в реализации предоставленных ей полномочий:

– по ознакомлению с материалами уголовного дела, что предполагает обязанность следователя представить все материалы, включая аудио-, видеозаписи, фотографии, иные документы и приложения к протоколам следственных (процессуальных) действий;

– по заявлению различного рода ходатайств, что не допускает установление дополнительных сроков (моментов), помимо предусмотренных в уголовно-процессуальном законе, ибо подобное будет противоречить общим правилам заявления и разрешения ходатайств и ограничит право на защиту.

В работе Каменского Евгения Георгиевича (Курский государственный технический университет, кафедра философии и социологии, г. Курск) на тему «Организационно-функциональное построение провинциальной адвокатуры в период 1917–1953 гг. (на примере Курского края)» подчеркивается, что создание цивилизованного государства невозможно без механизмов правовой охраны интересов личности, ее прав, гарантированных эффективной судебной защитой. Обеспечение охраны прав и законных интересов граждан – важнейшая задача правового государства, определяющая развитие законодательства, правоприменительную практику, деятельность органов государственной власти, местного самоуправления, негосударственных структур. Важнейшая роль в решении этой задачи принадлежит адвокатуре, которая на протяжении всей истории существования выполняла свое главное предназначение – защиту прав и законных интересов граждан, тем самым содействуя осуществлению правосудия и соблюдению требований законности.

Деятельность адвокатуры – это база правозащитного механизма, значение которого все более и более возрастает параллельно развитию демократических форм и институтов, укреплению законности, усилению гарантий прав и свобод личности.

Несмотря на отдаленность изучаемого периода от наших дней, его опыт (в том числе и негативный) может служить основой для выработки более рационального подхода к организации всех общественно-политических и правозащитных структур, в том числе и адвокатуры. Исторический период развития России с 1917 по 1953 г. имеет несомненное сходство с современностью в том, что оба эти периода – время зарождения и становления новых форм государственной организации, политических и общественных институтов.

Хронологические рамки исследования охватывают период с октября 1917 по 1953 г. Это обусловлено главным образом тем, что данный отрезок времени представляет собой самостоятельный этап построения социализма в России. Первая дата знаменует рождение нового типа государства и, как следствие, нового типа общественно-политического устройства. Верхний предел временных границ исследования характеризуется окончанием эпохи, в период которой тоталитаризм в России достиг наивысшего расцвета. Выбор исторического периода объясняется автором тем, что следующий за исследуемым этап развития социализма характеризуется смягчением политического давления на все социальные институты, что качественно изменило статус адвокатуры в обществе.

Географические границы исследования охватывают территорию Курского края с учетом изменений, происходящих в его административно-территориальном статусе в период  с октября 1917 по 1953 г. Выбор проблемно-регионального среза вопроса связан с тем, что Курская губерния дает возможность наглядно представить состояние и реформирование провинциальной адвокатуры европейской части России.

Целью данной работы является попытка на примере истории становления адвокатуры Курского края провести анализ проблем формирования адвокатского сообщества и организации деятельности защитников в период с октября 1917 по 1953 г.

Основные задачи, поставленные при проведении исследования:

– охарактеризовать деятельность адвокатуры, проследив зависимость проблем развития курской Коллегии от исторических катаклизмов исследуемого периода;

– выявить региональные особенности организационно-функционального становления и развития курской адвокатуры в избранных временных границах;

-         раскрыть проблемы и пути их решения в адаптации курской адвокатуры к новым социально-политическим условиям.

Ввиду осмысления роли адвокатуры как социально значимого элемента общественно-политической системы изучаемого периода наиболее приемлемым представляется междисциплинарный подход к изучению проблемы – с позиций социолога, историка и юриста.

Сравнительно-исторический, структурно-функциональный, проблемно-хронологический методы и методы анализа документов и исторического описания позволили научно и корректно проанализировать опыт исторического прошлого с позиций взаимосвязи событий и явлений с учетом динамики их развития в конкретной исторической обстановке.

При проведении исследования был изучен довольно обширный круг источников, как опубликованных, так и находящихся в архивах.

Фундамент для описания общей картины деятельности адвокатуры в стране сложился в результате изучения материалов описей 1–11 фонда 9492 «Советская юстиция» Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ), который содержит отчеты о работе адвокатуры РСФСР, доклады о состоянии кадров адвокатуры РСФСР, докладные записки о работе адвокатуры РСФСР, резолюции совещаний начальников отделов судебной защиты, справки о наличии вовлечённых в коллегии кадров.

С учетом регионального аспекта изучаемой проблемы основная часть фактического материала, изложенного в работе, была почерпнута из Государственного архива Курской области (ГАКО):  Фонд Р–451; Фонд Р–4390 и др.

В ходе исследования было установлено, что организационная структура адвокатского сообщества строилась по подобию властных  государственных структур, что упрощало контроль за деятельностью общественной организации со стороны местных властей и сильно ущемляло ее самостоятельность.

В этой структуре особым звеном стали специальные учреждения – юридические консультации, появившиеся именно в советский период, в которых и осуществлялась вся работа общественного характера.

Введение такой организационной формы, как юридическая консультация являлось шагом вперед в организации юридической помощи населению. Неизвестная дореволюционной адвокатуре, эта функция, таким образом, получила характер публичной обязанности советской адвокатуры. Выполнение ее после принятия Положения о Коллегии защитников от 5 июля 1922 г. составило значительную часть работы Коллегии. Проведение юридических консультаций и пропаганда правовых знаний стали основной работой Коллегии.

Законодательство изучаемого периода предусматривало право членов Коллегии вести практику индивидуально, однако обязывало их часть времени отдавать общественной работе (через дежурство в юридических консультациях). Это было попыткой властей приблизить частного адвоката к выполнению общественной миссии и поставить его труд на службу государству.

Наделив адвокатуру несвойственной ей функцией, осуществляя тотальный контроль за ее деятельностью, государство не оказывало ей никакой материальной поддержки и не обеспечивало членов сообщества социальными гарантиями, что, безусловно, не способствовало их успешному взаимодействию и приводило к противостоянию. И хотя очевидно, что на практике самоуправление приносило бы более благотворные результаты, чем надзор со стороны судов, власти, этот надзор не ослаблялся. Кроме того, он усиливался зависимостью от исполнительной власти. А вскоре над защитниками будет установлен еще и партийный контроль: создавая в рядах сообщества партийную и комсомольскую прослойки, власти легко контролировали процессы, происходящие в сообществе. Правда, процесс коммунизации затронул периферию в меньшей степени, чем центр России. В курской Коллегии процент коммунистов и комсомольцев вплоть до Великой отечественной войны был невелик. Вместе с тем очевидно, что сфера защиты должна быть вообще свободна от любого рода идеологии.

Создание Коллегией своего профсоюза несколько облегчило социальную защищенность ЧКЗ, но от идеологического пресса не избавило. Все это было одной из причин нестабильности кадрового состава сообщества и влияло на качество оказываемых юридических услуг.

В своей организационной структуре с момента становления Коллегия претерпела ряд изменений, связанных с районированием губернии, с ее окружным делением, с созданием Курской области. Приходилось менять и направления своей деятельности, учитывая приоритеты времени, связанные с коллективизацией, репрессиями, войной.

Таким образом, значимость проведенной работы заключается в том, что впервые в научный оборот вовлечено большое количество не использовавшихся ранее материалов центрального и местного архивов (протоколы общих собраний, отчеты членов коллегии защитников и ревизионной комиссии, циркуляры, докладные записки, резолюции совещаний, справки), на основе которых автором проведены собственные обобщения и подсчеты, представленные в тексте схемами, таблицами и диаграммами, позволяющими обеспечить определенную наглядность изложения фактического материала. При этом выявленные сведения не утратили своего практического значения и в настоящее время, позволяя по-новому оценить ряд существенно значимых аспектов проблемы деятельности адвокатуры.

В работе Артамоновой Елены Александровны (Юридический институт Читинского государственного университета, г. Чита) на тему «Размышления по поводу обеспечения потерпевшему права на квалифицированную юридическую помощь» указывается, что положение п. 16 ч. 2 ст. 42 УПК РФ наделяет потерпевшего правом самостоятельно поддерживать обвинение без каких-либо ограничений. Практически никаких вопросов и проблем не возникает, когда позиции прокурора и потерпевшего по уголовному делу совпадают. Если же они расходятся, потерпевшего нельзя лишать возможности отстаивать свои права и интересы самостоятельно, особенно тогда, «когда, по его мнению, государственный обвинитель обвиняет не того и не так, как следует», ведь состязательность допускает спор потерпевшего не только с защитой, но и с прокурором.

В отличие от других участников уголовного процесса обвиняемому гарантировано право на бесплатную юридическую помощь (ст. 50, ч. 3 ст. 51 УПК РФ). Потерпевший такой гарантии лишен, а с учетом современной ситуации, по словам Г.И.Загорского, в большинстве случаев он в силу материальных причин не имеет возможности нанять квалифицированного адвоката для защиты своих интересов на предварительном следствии и в судебном разбирательстве. Не случайно в судах весьма редко участвуют адвокаты в процессуальном положении представителя потерпевшего.

Автор отмечает, что вариантов для выравнивания ситуации может быть много. Наиболее известным, широко распространённым и обсуждаемым является предложение уравнять в правах адвоката-защитника и представителя потерпевшего, то есть предоставить адвокату-представителю потерпевшего права, равнозначные правам защитника обвиняемого. С этой целью необходимо законодательно закрепить случаи обязательного участия в уголовном процессе адвоката – представителя потерпевшего. К ним с теми или иными отступлениями относят ситуации, если потерпевшими являются: 1) несовершеннолетние; 2) недееспособные или ограниченно дееспособные; 3) лица, которые в силу психических или физических недостатков не могут самостоятельно осуществлять принадлежащие им права и защищать свои интересы; 4) лица, пострадавшие от совершения тяжких или особо тяжких преступлений; 5) не владеющие языком, на котором ведется производство по уголовному делу; 6) лица, подавшие заявление в суд по уголовным делам частного обвинения в порядке, установленном ст. 318 УПК РФ.

Конституция РФ (ст. 48) гарантирует право каждому на получение квалифицированной юридической помощи. Однако не каждому эта помощь доступна. Закрепляя общие нормы относительно всех участников уголовного судопроизводства, законодатель конкретизирует их только применительно к обвиняемому, подозреваемому (ст. 51 УПК РФ). Он подчеркивает, что в целях обеспечения доступности для населения юридической помощи органы государственной власти осуществляют финансирование деятельности адвокатов, оказывающих юридическую помощь гражданам России бесплатно в случаях, установленных законодательством (ч. 3 ст. 3 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»). УПК РФ не предусматривает возможность оказания бесплатной юридической помощи потерпевшим от преступлений.

Е.А.Артамонова указывает, что в реальной действительности в большинстве своем пострадавшие не являются юристами, а обращаться к адвокату за помощью многим не позволяют их материальные возможности. Следовательно, необходимо разработать процедуры оказания профессиональной безвозмездной юридической помощи потерпевшим от преступлений и обязать дознавателя, следователя или суд обеспечивать участие в уголовном судопроизводстве адвоката – представителя потерпевшего, если он не приглашен самим пострадавшим или его законным представителем.

Средством достижения поставленной цели на сегодняшнем этапе развития уголовно-процессуальной деятельности может являться создание муниципальной адвокатуры при органах местного самоуправления и на их обеспечении с целью оказания бесплатной юридической помощи малоимущим гражданам независимо от их процессуального положения. С её созданием в нашей стране появятся две категории адвокатов: входящие в адвокатские образования и работающие при органе местного самоуправления. Мировая практика знает подобные случаи. Так, в Англии все адвокаты подразделяются на две категории: солиситоры и барристеры. В их правовом положении имеется ряд существенных различий, хотя по своей квалификации они, как правило, ничем не уступают друг другу. Солиситоры занимаются собиранием доказательств, готовят дело к рассмотрению в суде, самостоятельно выступают на стороне защиты или обвинения в судах суммарной юрисдикции, рассматривающих дело без участия присяжных. Барристеры, будучи более привилегированной прослойкой адвокатуры, наделены правом лично представлять интересы клиентов в любых судах судебной системы Англии, и именно из их числа назначаются судьи Верховного Суда и судов графства.

По аналогии с действующей российской адвокатурой муниципальная адвокатура представляется также объединением профессиональных адвокатов, но по оказанию бесплатной квалифицированной юридической помощи малообеспеченным гражданам, в том числе и потерпевшим от преступлений. Она должна входить в систему органов местного самоуправления и финансироваться из местного бюджета. Создание муниципальной адвокатуры позволит потерпевшему бесплатно пользоваться услугами адвоката-представителя при производстве по уголовному делу, включая случаи обязательного участия адвоката – представителя потерпевшего в уголовном судопроизводстве.

Сложившееся положение, когда основное внимание и законодателя, и правоприменителя уделено не обеспечению прав и законных интересов лиц, потерпевших от преступлений, а защите прав обвиняемых (подозреваемых), следует менять, создавая предусмотренные законом реальные возможности защиты пострадавших.

И в завершение – обзор работ конкурсной группы «молодые адвокаты (стажеры, помощники адвокатов)».

В работе Тисен Ольги Николаевны (стажер адвоката, Адвокатская палата Оренбургской области, г. Бузулук) «Участие адвоката в формировании коллегии присяжных заседателей» делаются следующие научно-теоретические предложения:

1. Формирование коллегии присяжных заседателей – процедура, включающая в себя совокупность мер организационного и процессуального характера, направленных на формирование из числа граждан Российской Федерации коллегии присяжных заседателей, способной честно и беспристрастно судить об обстоятельствах дела и полномочной вынести объективный вердикт.

2. Процесс формирования коллегии присяжных заседателей начинается с организационных мер, принятие которых призвано обеспечить составление списков кандидатов в присяжные заседатели из числа граждан, отвечающих предъявляемым законом требованиям. В совокупность мер организационного характера предлагается включить составление списков кандидатов в присяжные заседатели органами исполнительной власти субъекта Российской Федерации, а также подготовку предварительного списка кандидатов в присяжные заседатели аппаратом суда и вручение включенным в данный список гражданам извещений о прибытии в суд. К мерам процессуального характера по формированию коллегии присяжных заседателей относятся следующие действия: произнесение председательствующим вступительного слова; опрос кандидатов в присяжные заседатели и разрешение заявленных ими самоотводов; заявление сторонами мотивированных и немотивированных отводов, формирование комплектного состава коллегии присяжных заседателей и разрешение ходатайств о тенденциозности ее состава, выбор старшины присяжных заседателей и принятие ими присяги.

Анализ материалов судебной и адвокатской практики позволил автору сформулировать следующие предложения по совершенствованию действующего законодательства:

1. В целях предотвращения отмены приговоров по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 2 ст. 381 УПК, предлагается создание специального органа, полномочного осуществлять работу по составлению списков кандидатов в присяжные заседатели и проверку сведений об их личности. При этом обосновывается вывод о необходимости проведения проверки сведений обо всех гражданах, внесенных в общий и запасной списки  кандидатов в присяжные заседатели, на предмет наличия в их биографии фактов, закрепленных в ст. 3 ФЗ «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации». Такой порядок позволит снизить процессуальное неравенство сторон защиты и обвинения, которое проявляется в отсутствии возможности адвоката осуществлять проверку сведений о личности кандидатов в присяжные заседатели, тогда как органы прокуратуры в случае вынесения коллегией оправдательного вердикта тщательно проверяют данные о личности представителей народа в целях отмены вынесенного приговора. Следует предусмотреть в действующем законодательстве право каждого гражданина, внесенного в списки кандидатов в присяжные заседатели, отказаться от проведения в отношении него проверки, что повлечет за собой исключение его имени из общего и запасного списков в порядке, установленном ч. 2 ст. 7 Закона.

2. Обосновывается необходимость заполнения явившимися в судебное заседание кандидатами в присяжные заседатели разработанных автором анкет с вопросами, ответы на которые помогут адвокату наиболее результативно провести процедуру отводов и исключить из числа представителей народа лиц, не имеющих право участвовать в отправлении правосудия в качестве присяжных заседателей. В этой связи предлагается изложить ч. 4 ст. 327 УПК РФ в следующей редакции: «Списки кандидатов в присяжные заседатели, явившихся в судебное заседание, вместе с обобщенными данными из заполненных ими анкет без указания домашнего адреса кандидатов в присяжные заседатели вручаются сторонам».

3. Количество вызываемых в судебное заседание для участия в формировании коллегии присяжных заседателей граждан  не дает сторонам возможность полноценно реализовать свои права. В этой связи предлагается расширить число вызываемых в суд граждан для участия в отборе будущих членов коллегии присяжных заседателей до 35, а количество немотивированных отводов, заявляемых каждой из сторон, – до 6. Кроме того, анализ случаев признания состоявшегося судебного разбирательства недействительным вследствие превышения количества выбывших присяжных заседателей над числом запасных позволяет сделать вывод о необходимости расширения обязательного количества запасных присяжных заседателей до четырех. Таким образом, автор предлагает вызов в суд не менее 35 кандидатов в присяжные заседатели, 12 из которых впоследствии войдут в состав коллегии, 4 станут запасными присяжными заседателями, а еще 12 будут исключены из предварительного списка после заявления каждой из сторон не менее шести  немотивированных отводов. В результате стороны получат возможность альтернативы при заявлении отводов благодаря наличию 7 не подлежащих исключению из числа кандидатов в присяжные заседатели в процессуальном порядке граждан вместо нынешних двух. Проведенный автором анализ материалов уголовных дел показывает, что в среднем 2 кандидата в присяжные заседатели из явившихся  для формирования коллегии граждан заявляют самоотвод. В каждом из изученных уголовных дел минимум дважды был удовлетворен заявленный сторонами мотивированный отвод. В этой связи, как показывают результаты опроса участвовавших в рассмотрении уголовных дел судом присяжных профессиональных юристов, иногда председательствующий был вынужден отклонять заявленные сторонами мотивированные отводы в целях предотвращения повторного отбора присяжных заседателей.

4. Также предлагается предоставить стороне защиты исключительное право на заявление дополнительных немотивированных отводов в случае, если в уголовном деле участвует несколько подсудимых, для чего необходимо внести изменения в ч. 16 ст. 328 УПК РФ.

В работе Петрова Дмитрия Вячеславовича (стажер адвоката Адвокатской палаты Республики Башкортостан, г. Уфа) «Процессуальные и тактические основы непосредственного участия адвоката-защитника в доказывании по уголовному делу на этапе досудебного производства» сформулированы предложения по совершенствованию нормативно-правовых актов, связанных с участием адвоката-защитника в доказывании на предварительном следствии, направленные на практическую реализацию предусмотренных прав адвоката по собиранию и представлению доказательств. Так, автор вносит следующий комплекс предложений:

– статью 58 УПК РФ следует дополнить пунктом следующего содержания: «К заключению специалиста предъявляются требования, указанные в ст. 204 настоящего кодекса»;

– подпункт 4  пункта 3 ст. 6 ФЗ «Об адвокатуре» дополнить следующими словами: «привлекать на договорной основе специалистов для разъяснения вопросов, связанных с оказанием юридической помощи. Между адвокатом и специалистом заключается соглашение (договор) в письменной форме»;

– законодательно закрепить в ст. 86 УПК и ст. 6 ФЗ «Об адвокатуре» права адвоката на привлечение в уголовный процесс частного детектива и использование доказательственной информации, полученной от частного детектива;

– включить подпункт 1 пункта 3 ст. 6 ФЗ «Об адвокатуре» следующего содержания: «указанные органы и организации в порядке, установленном законодательством, обязаны выдать адвокату запрошенные им документы или их заверенные копии не позднее 10 суток со дня получения запроса адвоката»;

– в ст. 19.7 КоАП РФ необходимо внести изменения и представить её в следующей  редакции: «Непредставление или несвоевременное представление в государственный орган (должностному лицу), адвокату сведений (информации), представление которых предусмотрено законом и необходимо для осуществления этим органом (должностным лицом), адвокатом его законной деятельности, а равно представление в государственный орган (должностному лицу),  адвокату таких сведений (информации) в неполном объеме или в искаженном виде, за исключением случаев, предусмотренных статьями 19.7.1, 19.7.2, 19.8, 19.19 настоящего Кодекса;

– необходимо включить адвоката в перечень субъектов доказывания, осуществляющих проверку доказательств, приведенный в ст. 87 УПК РФ;

– часть 3 статьи 86 УПК РФ предлагается дополнить указанием на то, что адвокат  вправе собирать и представлять доказательства;

– установить процессуальный порядок производства действий адвоката, описанных в ч. 3 ст. 86 УПК РФ, по собиранию и представлению доказательств;

– статью 6 ФЗ «Об адвокатуре» дополнить пунктом 3¹: «адвокат вправе собирать и представлять доказательства в порядке, установленным законодательством Российской  Федерации».

В завершение настоящего обзора отметим, что первый межрегиональный конкурс научных работ по проблемам организации адвокатуры и деятельности адвоката в юрисдикционных производствах по сути явился всероссийским мероприятием, что позволяет его организаторам в следующем году придать ему всероссийский статус.

Представляется, что сформулированные участниками конкурса идеи, выводы и предложения, изложенные в настоящем обзоре, могут способствовать развитию российской адвокатуры и более действенной реализации закрепленного в Конституции РФ права каждого на получение квалифицированной юридической помощи.

Обзор подготовил кандидат  юридических наук,  доцент Рагулин А.В.

Отдых на Кипре - это отдых как для одного, так и для всей семьи. Отдых на Кипре можно совместить также с поездкой в Египет или Израиль. Отдых на Кипре – это еще и комфортабельные отели, бары и рестораны с чудесной местной кухней, клубы, аквапарки. Вся подробная информация здесь http://letstravels.ru/otdyx-na-kipre/